Рукоять меча
Шрифт:
– Согласен, – кивнул Кэссин и отвернулся, чтобы скрыть внезапную бледность. Намаэн был парнишка славный, что и говорить. К тому же малыш Намаэн – все, что осталось от кэйри Гобэя. Помогая Кенету бежать, Кэссин вовсе не ощущал себя предателем – но теперь ему предстояло оставить Намаэна, пусть и для его же блага…
– Эй, что загрустил? – окликнул его Кенет. – Уходить не хочется?
– Да не в том дело, – вздохнул Кэссин. – Просто я себя чувствую… даже и сам не знаю кем. Очень хочется поступить правильно… вот только не знаю, как это – правильно.
– Не
– У рыб нет зуб, – машинально ответил Кэссин.
– У рыб нет зубов! – рявкнул Кенет. – Только это тоже неправильно. Потому что зубы у рыб есть. Понял?
– Нет, – честно ответил Кэссин.
– Ты выбираешь, какое из неправильных решений самое правильное, – пояснил Кенет. – А они все неправильные. Вот как с этими рыбами и зубами.
– А как же тогда правильно? – растерялся Кэссин.
– А правильно – собирать наши пожитки и драпать в лес.
– У рыб нет зуб, – негромко заметил Юкенна.
– Почему? – обернулся к нему Кенет.
– А потому, что и это неправильно. Предместья и лес Тагино станет прочесывать в первую очередь. И народу на поиски снарядит уйму. Может, даже целое войско. С него станется. Самое безопасное для нас сейчас – это вернуться в город. Там он уже искал, и в самое ближайшее время город заново прочесывать никто не станет.
– Так-то оно так, – пожал плечами Кенет, – но в лесу мы и сыты, и в тепле, а куда нам в городе податься?
Кэссин мгновенно воспрял духом.
– А вот это я беру на себя, – заявил он. – У меня есть кое-какие старые друзья. Они нас укроют.
– Вот и замечательно! – просиял Юкенна. – Только не «нас», а вас. Мне с вами покуда не по пути. И хорошо бы, – обратился он к Кенету, – чтобы ты меня на место доставил.
– Доставлю, – кивнул Кенет. – Куда?
– К дверям нашего посольства, – невозмутимо ответствовал Юкенна.
– Куда?! Да, нам туда и впрямь ходу нет. Что ты замыслил?
– Там видно будет, – отозвался Юкенна.
– Как же нам с тобой потом найти друг друга? Или ты полагаешь обойтись без помощи?
– Если бы! – вздохнул Юкенна. – Без вашей помощи мне никак не обойтись. Только я пока не знаю, что за помощь мне понадобится, а подставлять вас до тех пор понапрасну не хочу. Лучше скажите, где вас искать. Я вас сам найду.
– В порту, – охотно откликнулся Кэссин. – В тупичке возле Старой Верфи. Положишь записку за кучу сломанных бочек. Они там испокон веку стоят, уже и мхом поросли. Знаешь это место?
– Найду как-нибудь, – кивнул Юкенна.
– В порту, в порту… – задумчиво пробормотал Кенет. – Послушай, твое высочество, а у тебя пустых гадальных бирок не найдется?
– Как не быть, – подтвердил Юкенна. – А тебе зачем?
– Надпиши их своей рукой и оставь нам.
– Гадать собрался? – ухмыльнулся Юкенна.
– Гадальщик из меня – как из жабы соловей, – хладнокровно возразил Кенет. – А вот если придет к тебе человек и скажет, что он-де от меня…
– Понял, – ухмыльнулся Юкенна. – Правильно. Свой почерк я всегда узнаю. А если
Он высыпал на стол несколько чистых гадальных бирок и быстро надписал каждую из них самыми обычными среди гадальщиков знаками: «земля», «вода», «удача» и прочими.
– Это ты хорошо придумал, – снова одобрил он, вручая Кенету горстку бирок. – Глядишь, из тебя еще и получится недурной придворный интриган.
– Вот уж чему не бывать! – Возмущенный Кенет скривился так забавно, что Кэссин едва не захохотал.
Кенет подкинул бирки на ладони, поймал их и ссыпал в потрепанную холщовую сумку.
– Погоди сумку завязывать, – остановил его Юкенна. – Хочу с тобой заработком поделиться.
Он вытащил из своей гадальной сумки четыре связки мелких денег и две крупные серебряные монеты.
– Для того, что я задумал, деньги эти не нужны, – объяснил Юкенна. – Наоборот, они могут мне только помешать. Не выбрасывать же их… все-таки сам заработал! А у вас обоих вид не так чтобы очень денежный. Вам лишняя монетка не помешает.
– Это верно, – согласился Кенет, пряча деньги в сумку. – Спасибо. Никогда не забуду, что племянник князя-короля нам на штаны да пропитание вот этими руками деньги заработал.
Понять по его тону, шутит ли он, или говорит всерьез, было решительно невозможно. Кэссин и пытаться не стал. А вот Юкенна, похоже, понял безо всяких усилий. Как же легко Кенет с людьми сходится! Вчера только они с Юкенной впервые познакомились, а сегодня понимают все с полуслова, как старые друзья, подтрунивают, усмехаются… а Кэссин и посейчас еще толком не разобрался, как ему вести себя с Кенетом, не говоря уже о Юкенне.
– Тебе пора, – объявил Кенет.
– Сейчас. – Юкенна встал и отвесил Кэссину прощальный поклон.
Вот когда Кэссин окончательно убедился, что перед ним – принц и дипломат! В неспешном поклоне Юкенны не было и намека на фамильярность – негоже ведь принцу панибратствовать с оборванцем: это унизительно не только для принца, но и для оборванца. Подобная бесцеремонность отдает чудовищным высокомерием: дескать, я тебя настолько ни в грош не ставлю, что подобный фамильярный поклон не может унизить моего достоинства. Нет, поклон Юкенны не был панибратским. Но не было в нем и церемонной официальности. Так кланяются человеку, к которому испытывают уважение и благодарность, на чью дружбу надеются в будущем… все правильно, Кэссин ведь Юкенне пока еще не друг, а всего лишь случайный знакомый. Другой на месте Юкенны долго и мучительно соображал бы, сравнивая мысленно все возможные и невозможные оттенки выразительности, и подобный поклон был бы итогом целого дня тяжких раздумий. А вот Юкенна поклонился именно так, даже не задумываясь. Его тело само выбрало, как именно следует выразить душевное расположение, и выбрало мгновенно, даже без участия рассудка. Совершая ответный поклон, Кэссин подумал, что уж теперь-то он понял раз и навсегда, чем опытные дипломаты отличаются от простых смертных. Никакие пространные объяснения не смогли бы выразить этого различия лучше.