Румо и чудеса в темноте. Книга II

Моэрс Вальтер

Как и перед всеми предыдущими сражениями его привели в комнату, где он мог выбрать любое оружие. Урс выбрал удобный широкий меч с обоюдоострым клинком и подготовился к тому, что когда откроется дверь на арену, перед ним будут стоять, вероятно, полдюжины до зубов вооружённых наёмников или голодный пещерный медведь.

После сражения с Эвилом-многоруким Урс воспринимал свой боевой дар как обязанность. Каждый противник, против которого сражался Урс, больше не убьёт ни одного вольпертингера – ужасная логика, но не он выдумал законы этого больного мира.

Но в отличие от предыдущих сражений,

когда Урса, сразу же после выбора оружия, выталкивали на арену, в этот раз ему пришлось ждать. Он ждал долго – несколько часов, как ему показалось, – в то время как с арены и из зрительного зала до него доносились звуки: звон мечей, рёв диких зверей, аплодисменты публики. Судя по всему, в предварительном сражении участвовало гораздо больше воинов, чем обычно. И каждый раз он слышал гнусавый голос Фрифтара, произносившего между сражениями длинные речи. Урс становился всё беспокойнее. Он догадывался, что в Театре красивых смертей в этот раз для него приготовлено что-то особое.

Много друзей

Когда Румо увидел всех пленников в тюрьме, у него возникло странное чувство, будто он уже однажды пережил этот момент. Это напомнило ему Чёртовые скалы, когда он вошёл весь залитый кровью в грот, чтобы освободить фернхахинцев. Сейчас тоже все смотрели на него, как на призрака, и никто не произносил ни слова.

Помещение было огромным и освещалось лишь несколькими медузными лампами. Большинство пленников сидело на полу, некоторые стояли небольшими группами. Везде лежали одеяла и соломенные матрасы. В неясном свете Румо заметил множество знакомых, учителей из школы, мастеровых – в большинстве своём пожилых вольпертингеров. Но тут было также и несколько других замонийцев. На одном из матрасов сидела Ога Железногородская и недоверчиво смотрела на него:

– Румо? – спросила она. На её лице не осталось ни следа суровости.

Румо увидел бургомистра Йодлера-с-Гор. Он сидел, прислонившись к стене, и точно так же, как и все остальные, с удивлением смотрел на Румо.

– Румо? – спросил он тоже. – Почему они прислали тебя к нам? Ты болен? Или ранен?

Румо присел перед ним.

– Меня никто не послал. Я сам пришёл, чтобы вас освободить.

Бургомистр насторожился.

– Тебя не было среди пленников?

– Я был в Нурненвальдском лесу, когда на Вольпертинг напали. Когда я вернулся, город был пуст. В земле зияла огромная дыра, там, где раньше был Чёрный купол. Я пошёл за вами. И вот я здесь.

– Ты знаешь, что это за место? – спросил бургомистр. – Где мы?

– Это – Гел, столица подземного мира, – ответил Румо. – Вас усыпили и привезли сюда. Ты знаешь где Рала?

– Здесь её нет. Что ты собираешься делать, Румо?

Я думаю, что лучше всего сначала освободить остальных вольпертингеров. Они содержаться в плену, в месте под названием Театр красивых смертей. С ними я вернусь сюда и мы все вместе будем выбираться из города.

– Мне нравится твой план, – сказал бургомистр. – Наверное, это то, что ты можешь лучше всего делать: строить планы.

– Нет, – сказал Румо. – Абсолютно, нет. Послушай! У меня есть два союзника, которые выросли в этом городе. Одного из них

я возьму с собой в театр, второй останется перед вашей дверью и будет делать вид, что он вас охраняет. Ведите себя спокойно, пока мы не вернёмся.

– Я прослежу за этим, – сказал бургомистр.

– Хорошо! Расскажи всё остальным! – Румо встал, а бургомистр начал рассказывать пленникам многообещающие новости.

Румо хотел уже уходить, как его кто-то тихо позвал.

– Румо? Это ты? – спросил голос из темноты.

Ему пришлось старательно присмотреться, чтобы увидеть два существа, стоящих у стены. Одно из них было необычно большим и массивным, другое – маленьким и хилым.

– Румо здесь? – спросило хилое существо и открыло глаза. Они были круглыми, большими и светились в темноте как две луны.

Не веря своим глазам Румо шагнул вперёд. Там стояли Волцотан Смайк и доктор Оцтафан Колибрил.

Три пояса

По тому, как вели себя солдаты, ведущие его из камеры, Рольф понял, что его ждёт что-то необычное. С ним обходились с огромной осторожностью, да, даже с уважением, причиной чему, конечно, были его достижения в театре. Рольф был безумным мастером смерти, который может быть одновременно в нескольких местах.

Он не поменял свою стратегию. Он попытается захватить маленького сумасшедшего короля в заложники, чтобы использовать его для переговоров по освобождению Ралы и остальных вольпертингеров. Он просто должен быть быстрее стрел медных парней.

Когда Рольфа подвели к столу с оружием, он взял не один пояс, а три. Один он пристегнул на бёдра, два других перекинул через плечи. Затем он выбрал два меча, шесть ножей, четыре сюрикена и заложил их за пояса. В руки он взял маленький топорик. Это был день, которого он так ждал и которого он так боялся. Поэтому он хотел быть отлично вооружён.

История Смайка и Колибрила

После того, как Смайк прочитал тумангородский маяковый дневник доктора Оцтафана Колибрила, жители Туманного города взяли его в плен очень удивительным способом. Сначала они все собрались молча вокруг маяка и стояли так без движения, в то время как Смайк находился внутри. Но затем неожиданно тумангородский духовой оркестр начал играть странную мелодию. Она заставила туман, висевший вокруг маяка, бешено двигаться. А после этого туман сгустился и так плотно прижался к панорамному окну, что оно угрожающе прогнулось вовнутрь, нервы Смайка не выдержали, он вышел на улицу и сдался.

Затем тумангородцы, всё также молча, привели его к одному зданию, где он просидел в плену в одном помещении много дней подряд вместе с доктором Оцтафаном Колибрилом, всё ещё находившемся в душевном потрясении, и семью другими пленниками – мидгардскими гномами.

Гномы тоже находились в состоянии временного помутнения рассудка, вызванного многонедельным медленным отравлением туманом. Они считали, что их гораздо больше в темнице, чем на самом деле. Это привело к тому, что Смайку вскоре стало казаться, что он заперт в одном помещении не с семью гномами, а с несколькими дюжинами.