Рунный камень
Шрифт:
Всего их тут стояло человек шесть, но Женька вдруг ощутил, как слаб и беспомощен их отряд. От людей перед ними веяло суровой реальностью, а сам Женька и его товарищи, в своих игровых прикидах, казались чем-то настолько ненастоящим, что одни эти угрюмые и пристальные взгляды могли смести их прочь.
Мужик в кафтане осторожно выступил вперед. Прикрылся красным щитом, выставил из-под него копье, как оса жало, сделал два-три шага к пришельцам и что-то сказал. Его хриплый голос звучал вроде разбочиво, но в короткой фразе слушатели не поняли ничего.
– Русский и финляндский – братья навек! –
Мужик слегка взмахнул своим копьем, причем взгляд его стал еще более нехорошим, и произнес несколько слов – то ли спрашивал что-то, то ли приказывал. Потом он двинулся вперёд. Жало копья так выразительно нацелилось на Женьку, что ему стало холодно.
Действительно, псих какой-то!
– Ладно, ладно, ты чего! – Женька отступал назад и миролюбиво демонстрировал пустые руки. – Мужик, я не того, не махаться с тобой пришел! Нечем, ты что, не видишь?
Мужик видел, и его это, похоже, устраивало. Вдруг он резко что-то крикнул, и вся ватага из-за его спины с хриплым рёвом бросилась вперёд
Женька развернулся и побежал.
Позади что-то басовито бухнуло, повеяло холодом, а по спине прошелестела мелкая ледяная крошка. Крики ярости тут же сменились на панические. Женька обернулся. Теперь к нему были обращены одни спины: мужики стремительно улепетывали в туман. На камне белело вымороженное пятно инея.
– Пошли, что ли? – ладони Дениса курились тем самым дымком, что порой витает над сухим льдом в коробке с мороженым. – Кажется, теперь они будут посмирнее…
– А как же средства убеждения? – из последних сил съязвил Женька. – Политические и просветительные беседы…
– А не пошел бы ты? – миролюбиво ответил Денис. – С просвещением после, и вообще…
– Вообще они агрессоры! – заявила Лемурка. Глаза у нее стали большие-большие, как у настоящего лемура: с такой серьезной игрой эльфийка столкнулась впервые. – Бросаются на мирных путешественников.
– Вообще-то мы на их территории, и мы вооружены, – заметил Кирилл. – С точки зрения международно-средневекового права, агрессоры как раз мы, а они защищаются.
– Они психи, и ты с ними заодно! – отрезала Лемурка. – У них оружие, а у нас что? Ты их топоры видел?
– Может, они не поняли, что у нас оружие ненастоящее? – спросил Валерка.
– У меня – настоящее! – Гала грозно качнула бревном.
– Да уж, это точно, – хихикнул Данила, – бревно в умелых руках – оно и в Африке бревно.
– А у них, значит, оружие настоящее? – задумчиво уточнил Женька.
– А ты сам не видел?
– Не в этом дело.
– А в чем?
– В том. Мы попали в такое место, где у настоящих бородатых дядек настоящие топоры, и они очень по-настоящему собирались проломить этими топорами наши головы. И если бы не этот добрый отморозок с его ледяной сферой – уже и проломили бы. В соответствии с нормами международно-средневекового права.
– Кончай базар! – Лемурка нервно переминалась с ноги на ногу. – Чего мы стоим-то? Они же за подкреплением побежали, неужели не ясно? Сейчас такую толпу приведут, что никаких снежков массового поражения не хватит. Я лично их лепить не
Она была фатально права. Стоять на месте не имело смысла ни при каком раскладе. Даже если предположить, что ролевики нарвались на лагерь совсем уж отмороженных реконструкторов. Из клана сорванных башен…
– Пойдем за ними по следу? – предложил Денис.
Женька кивнул. След панического ужаса в душах беглецов после магической атаки тянулся по долине, как борозда за трактором "Беларусь" по раскисшему полю.
Отряд медленно и осторожно двинулся вперед. Снова появилась чахловатая трава, а в ней тропинка. На перевале дороги разделились: тропинка вела в одну сторону, а след беглецов уходил куда-то в заросли на горе. Отряд замер.
– Что-то мне подсказывает, что идти в лес и там нарываться на засаду этих серьезных мужчин не стоит, – философски заметил Кирилл. – Они, конечно, не вьетконговцы с автоматами, тут не джунгли, да и мы на морскую пехоту армии США не похожи, но я всё равно предлагаю идти по тропинке. Там может оказаться деревня.
– А хорошо ли это? – спросил Кузьмич. – Может, они там уже сбежали все?
– А засада лучше, да? Так хоть разберемся, наконец, куда попали. Мирных жителей разговорить проще.
По тропинке они шли еще минут двадцать. Признаки близкого жилья действительно попадались, в основном – россыпями коровьих лепешек на траве. А когда появилось само жилье, его далеко не сразу увидели и совсем не сразу признали.
– Тролли… – дверь первым заметил Валерка. Не самое простое дело, поскольку неизвестные строители провертели её прямо в холме. Или всё-таки в доме?
Под горой стояло три невысоких травянистых холмика, один большой, шагов двадцать в длину, и два поменьше. Все прямоугольные, с покатыми вершинами. В торцах – двери, на крышах – одно маленькое квадратное окошко. Из окошка дома побольше лениво курился сизый дым.
– Надо же, – выдохнула Лемурка. – Тут что, настоящие хоббиты живут?
– Да уж! – Женька не сводил глаз с двери. – Они, я надеюсь, не людоеды?
– Да дались тебе эти людоеды, уголёк! До Африки далеко, не переживай
– Людоедством, вообще-то, грешили везде, где с едой плохо было, – задумчиво сказал Кир. – Даже в Германии ещё в средневековье порой до этого доходило. Да и на Руси, помнится, не всё гладко с этим делом обстояло. Под голодные или чумные годы такое начиналось – до сих пор читать жутко.
– Овец своих пусть сначала сожрут, – сказал Денис. – Земля тут, конечно, плохая, но что-то же на ней растёт?
– Интересно, кстати, почему у них так всё бедно? – задумчиво протянула Лемурка. – У профессора чётко было написано – круглые окна, застеклённые…
– Ага, ты ещё фильм вспомни!
– Во! – охнул Данила, и все повернулись на голос. – Аборигены!
Из-за угла одного из "холмов" вышла женщина. Деревянная бадейка выпала у нее из рук и покатилась, расплёскивая воду. Хозяйка бадейки, высокая, худая, как жердь, лет пятидесяти на вид, морщинистая и высохшая, носила платье вроде сарафана всё из той же грубой ткани. Сухие дрожащие руки комкали передник, челюсть тряслась. В глазах женщины отражался такой дикий ужас, словно она встретила смерть.