Русь, откуда ты?
Шрифт:
Ведь это была бы колоссальная культурная революция, которая не оставила ни малейших следов!
Подобная революция должна была вызвать ожесточеннейшую борьбу между сторонниками нововведения и его противниками. Якубинский совершенно забывает эпоху и то буквальное изуверство в религии, которое тогда царило всюду: из-за того, писать ли «единосущный» или «подобосущный», предавали анафеме, убивали, сжигали на кострах!
Если до сих пор «твердый знак» или «ять» готовы сделать чуть ли не знаменем борьбы двух антагонистов, то что говорить о той эпохе, когда прицеплялись к каждой точке и запятой. Так что переход на новый шрифт
Вся церковная традиция не только Византии, Руси, но и Рима считала и считает Кирилла изобретателем кириллицы. Неужели же мы должны принимать весь духовный клир и ученых минувших столетий за неучей и недотеп, которые не могли разобраться, кто изобрел кириллицу?
Пустословие Якубинского мы выбрали нарочно, чтобы показать, что в филологии, в частности и в советской, далеко не благополучно: достаточно кому-то сказать глупость, как ее подхватывают, — и только потому, что она новая.
Перейдем теперь непосредственно к рассмотрению кириллицы, или, как ее иначе называли, «церковницы», и т. д. Прежде всего отметим, что название «кириллица» происходит, безусловно, от имени святого Кирилла. Видеть в этом имени нечто иное (Жункович, 1918) нет решительно никаких оснований. Это верно, что слово «кириллица» имеет много вариантов: «куриллица», «кирулица» и т. д. Но эти варианты происходят от того же корня: в древности писали: и Кирилл, и Курилл, и Кур, и Кир, и т. д., поэтому словопроизводство не вызывает сомнения, тем более что всем понятно, что алфавит этот связывают с именем изобретателя.
Однако в свете всех данных, которыми мы сейчас располагаем, мы не можем приписывать Кириллу роль изобретателя «кириллицы». Роль его более скромная: он — реформатор алфавита, существовавшего и до него. И только такая крупная и важная акция, как перевод священных книг на славянский язык славянским шрифтом, дала всем основание считать его изобретателем кириллицы.
Уже теоретическая постановка вопроса об «изобретательстве» нового алфавита в какую-то определенную точку времени (около 863 г.) является крайне сомнительной. Потребность в письме у славян появилась не в 863 г., она была веками раньше. И не может быть никакого сомнения, что, зная о существовании рунического, латинского, греческого, еврейского и т. д. письма, славяне не могли не пытаться пользоваться чужими алфавитами, приспособляя для своих нужд, либо постепенно вырабатывать свои собственные. Иначе быть не могло, если мы не отказываем славянам в том, что они были людьми.
Этот постулат подтверждается показаниями монаха Храбра, нахождением святым Кириллом в Корсуни «корсуницы», изобретенной каким-то русином, традицией русской церкви («грамота руська явися. Богом дана, в Корсуни русину, от нея же научися Константин Философ»), наконец, «влесовицей», о которой еще будет речь.
Еще до Кирилла славяне употребляли алфавиты как негреческого, так и греческого образца. Поэтому он действительно поступил «практически» (по Якубинскому) — он взял в основу уже существовавший у славян в обращении алфавит греческого типа, но дополнил его, а главное — создал на нем целую церковную литературу.
Взять в основу глаголицу
Отношение Рима к глаголице было всегда более терпимым. И, может быть, потому, что ее официально связывали с именем святого Иеронима. Об этом косвенно говорит Реймское Евангелие, находившееся с 1554 г. в соборе в Рейме (на нем присягали французские короли при вступлении на престол).
Из этого видно, каким пиететом пользовалось Евангелие. Оно имеет 45 листков, написанных с обеих сторон, и состоит из двух частей: 1-я, из 16 листков, написана кириллицей и заключает в себе чтения из Нового Завета по воскресеньям по славянскому обряду; орнамент рукописи византийский, IX–X вв.; 2-я, из 29 листков, — глаголицей, вбирает в себя чтения из Нового Завета по воскресеньям (от Цветной недели до Благовещения) по католическому обряду.
На тексте глаголицы имеется надпись по-французски: «Лета господня 1395. Это Евангелие и послание написаны славянским языком. Они должны петься в продолжение года, когда совершается архиерейская служба. Что же касается другой части этой книги, то она соответствует русскому обряду. Она написана собственной рукой св. Прокопа, игумена, и этот русский текст был подарен покойным Карлом IV, императором Римской империи, для увековечения св. Иеронима и св. Прокопа. Боже, дай им вечный покой. Аминь».
Таким образом косвенно указывается, что кириллица писана святым Прокопом, а глаголица — святым Иеронимом. Святым Прокоп, аббат монастыря в Сазаве, умер 25 февраля 1053 г., служил литургии по римско-католическому обряду, но на старославянском языке.
По преданию, первым королем, присягнувшим на этом Евангелии, был Филипп I, сын Генриха и Анны, дочери Ярослава Мудрого, которые поженились в 1048 г. Как полагают, Евангелие, возможно, принадлежало Анне. И сын ее, Филипп I, присягал на нем из пиетета к матери. Во всяком случае кириллица и глаголица мирно уживались в течение многих столетий в Римско-католической церкви.
Иначе было дело в православной церкви на Руси. Здесь найдены абсолютно бесспорные следы глаголицы, но ни одного памятника, ею писанного. Глаголицу знали, но ее намеренно избегали, иногда употребляли как тайнопись.
Мы остановимся на одной детали для освещения истории глаголицы на Руси. В 1047 г. новгородский поп Упырь Лихой (ну и подходящая фамилия для священника!) переписал «Книгу пророков с толкованиями». В приписке он написал: «Слава тебе, Господи, Царю Небесный, яко сподобил мя написати книги си ис коуриловце князю Володимеру, Новеграде княжащу, сынови Ярославлю Болшемоу».
Значение выражения «ис коуриловице» нам не представляется столь ясным и убедительным, как это кажется Ангелову (см. упомянутую выше его работу). Он считает, что «переписчик хотел подчеркнуть, что его книга является переводом или списком не с греческого оригинала, а со славянской книги. Словами „ис коуриловице“ переписчик старался поднять авторитет своей книги».
Нам такое объяснение кажется совершенно неубедительным и даже нелогичным. В самом деле, что из того, что человек переписывает какой-то документ, писанный кириллицей, той же кириллицей? Никакой в этом авторитетности и просто логики нет.