Русь
Шрифт:
И розовеют балыки,
Над мясом вьется легкий пар;
И победители хазар
Икорку семгой заедают,
Вино медами запивают;
Забыты копья и колчаны,
Уста смеются да жуют!
Рабы проворные снуют;
То не мечи гремят, но чаны,
С них пена искрами летит!
И кубка нет, что не налит,
И чаши нет, что не полна;
Гуляй! Окончена война!
Песнь первая
Меньшого брата обнимает
В
В заморских винах знает толк
Князь Позвизд, кубки наполняет.
Но Ярополк спешит сказать
О том, что сердце болью мучит:
«Не время чаши подымать.
Над головою грозны тучи;
Хазары, Позвизд, замышляют
Опять идти на Русь войной,
Большую силу собирают;
Мы братья, встанем же стеной,
Сидеть, попрятавшись, не время, -
Что саранча, поганых племя
Пустыню стелет за собой!
Но коли вместе вступим в бой,
То рать получится не мала,
И сможем мы врага побить
И ненавистного Кайдала
В Хазарском море утопить!»
Бледнеет Позвизд, часто дышит,
Сухие губы облизав:
«Не горячись, брат, враг услышит,
Он всюду – в поле, средь дубрав,
И притаился здесь, в чертогах!
Тьма тем хазар, а нас немного,
И ты на верную погибель меня зовешь:
Скорей, скорей!
И сам бесславно пропадешь,
Не соберёт никто костей!»
Большой тревогою объятый,
Князь Ярополк глядит на брата:
– «Меча ты с детства сторонился,
Царьградской утварью играл,
И без тебя я обходился
В бою, но черный день настал,
И что я слышу? Ты же русс,
Не только русс, но, ты и князь,
У нас в роду бывал ли трус?
Кто, пал, скажи-ка, ликом в грязь?!»
Но Позвизд: «Надо обождать,
Покуда ж не пришла пора,
Придется дань Кайдалу дать,
Хоть по кунице со двора, -
Не оскудеем мы ничуть,
Все платят: кривичи и чудь,
И мы с тобою, брат, заплатим,
Так, хоть на время, мир наладим!
Смиренно станем мы молиться,
И не грешно нам поучиться
Восточной мудрости хазар, -
Русь превратим в большой базар!..»
Но слов своих же испугался.
Князь Ярополк, что тур, поднялся,
Наполовину вынув меч,
Пустил его со звоном в ножны!
И закипела гневом речь:
«Ты, Позвизд, раб и трус безбожный!
Одна ли мать нас пеленала,
Здорова ли она была,
Когда се чадо зачала?!
Ты мне не брат, ты шут болезный!»
И,
Так шибко двери распахнул,
Что вскрикнул Позвиздов тиун,
За лоб разбитый ухватясь!
Чернее тучи вышел князь.
Слуга бегом бежит в покой,
Где Позвизд, алееяясь рукой,
У кубков налитых сидит,
Он плачет, что-то говорит.
И стал тиун над ухом ныть:
«Тебя он хочет погубить,
Но ты умнее, ты хитрее,
Не доверяй речам злодея!
С ним выйдешь – кончишь ли добром?
Набит турецким серебром
Дворец твой, греческого злата
Полным – полно в твоих палатах,
Все потеряешь на войне!...
У братца отроки одне
С собою… Коль их перебить,
Его ж Кайдалу подарить…
Послушай, что скажу, любя,
Возьмешь княгиню за себя!
Хотя зачем тебе она,
Нужна восточная княжна,
Тебе б с Кайдалом породниться,
Тогда ни белка, ни куница
В сундук хазарский не уйдут!
Слуга твой верный, старый Блуд,
Когда желал тебе худого?!
Скорее, княже, молви слово,
Мой принимаешь ли совет?!»
Смертельно бледный, Позвизд: «Да».
Блуд вышел, крики во дворе,
И скакунов угорских ржанье.
В углу – оклады в янтаре,
Лампад тревожное мерцанье,
И видит Позвизд – смотрят лики,
Вдруг ожили, поплыли блики,
Черны, огнем пылают очи!
И князь дрожит, поднятся хочет,
Но падает, вцепившись в скатерть!
Глядит сурово Богоматерь,
Что стрелы пущенные взгляд!
И кубки падают, звенят!
Кровавым залиты вином
У князя руки. Громкий стон
Идет с оживших образов!
И дикий плач, что волчий зов.
Летит под своды закопчены!
И смотрят грозные иконы.
Глухая ночь, но степь гудит,
По ней разбросаны шатры,
Меж них – высокие костры.
И в ярком стане все не спит.
Не спят ни кони, ни верблюды,
Тревожит их дуделок рев,
А на коврах внутри шатров –
Кувшины полные и блюды,
Плоды и кушанья горой!
Взят Ярополк! Пленен герой!
И степь хазарская пирует.
Не просто было Ярополка
Связать арканом власяным,
Разбив дружину, с ним одним
Пришлось сражаться долго – долго.
И вот он, русский князь побитый,
В шатре Кайдаловом стоит,
И хан хмельной с хмельною свитой,
Густым вином ковер облит;
И Блуд с огромным опахалом
<