Русалка на суше

Максонова Мария

Но как? Я ведь взяла клятву со всех, чтобы себя обезопасить, и снова? Кто предал меня на этот раз? Кто не клялся из тех, кто вхожи в мой дом? Оларг? Жильета? Или… сам Дзэс?

Я ведь не брала клятву с детей, не открывала им правды, боясь, что они слишком маленькие, чтобы сдержать язык за зубами… возможно ли, что кто-то манипулировал Дзэсом так же, как когда-то Лаумом? Тот считал, что хозяин его отец и много делает для него, а Дзэса на что могли поймать?

Да мало ли на что, он же ребенок!

Боже, неужели

чтобы обезопаситься от предательства, мне нужно остаться совсем в одиночестве? Неужели эти люди никогда не оставят семьи полуорков в покое, пока всех не вернут в рабство? Ну, да, конечно, дар Дзэса для них — утерянная выгода, если бы заранее было известно, что он маг, его бы ни за что не позволили выкупить, придумали бы новую кабалу. Но как же они смогли? Как запудрили вновь мозг мальчишке, он казался таким умным, таким не по возрасту сообразительным!

Но он все равно ребенок, что с него взять.

Боги… вернее, Стихии этого мира, помогите спасти этого мальчика!

— Они хотят надеть на него ошейник, вот что это значит, вот как они собираются похитить мага, — тихо пробормотала я.

— Рабский ошейник на территории Империи? Невозможно! Это незаконно! — возмутился Укерверс.

— Похищать детей тоже незаконно, однако же это делают, — усмехнулась я мрачно. — Они заставят его подписать бумаги о долге, наденут ошейник и немедленно увезут в Халифат, и мы уже ничего не сможем доказать. Тем более, что формально он не имеет гражданства Империи, он еще не окончил школу и не получил первичный патент.

— Нет, это так не работает, — прервал мои размышления Зэрас. — Продать себя может только совершеннолетний, детей же отправить в рабство могут только родители или опекуны.

— Ваш прежний хозяин может как-то оформить все так, будто он опекун?

— Не при живых родителях, — качнул головой полуорк. — Это ведь проверяется не по человеческим бумагам, это делает магия. Если у ребенка с родителями есть родовая связь, если те не мертвы, то ребенок до совершеннолетия под их опекой.

— А во сколько по этим законам совершеннолетие? — поинтересовался Укерверс.

— Шестнадцать лет.

Я нахмурилась. Ждать четыре года, держа юного мага где-то в темнице без доступа ко всем четырем его стихиям, а главное — без доступа к земле и воде? Разве это возможно? Даже если увезти его далеко и заставить подчиняться, то что потом? Автоматом его опекуном не станешь, а сам он тебя за четыре года сидения в какой-нибудь клетке так возненавидит, что скорее сдохнет, чем согласится на рабство. Сломать, конечно, можно любого, особенно если речь о ребенке, но план какой-то не слишком удачный.

— А где Долима? — вдруг испугалась я. — Кто с ней? Кто ее защищает?

— Ты что?! — ахнул Зэрас. — Долима ни за что не продала бы Дзэса, она не променяла бы его свободу даже на собственную жизнь!

— А на жизнь Мади? — спросила я провокационно. —

Если Долиме пригрозят, что убьют младшую дочь, то не подпишет ли она все, что угодно, лишь бы сохранить жизнь обоим детям и надеясь позже выкупить сына?

— Магия так не работает, нельзя заставить подписать рабский контракт угрозами, — попытался встрять Укерверс.

— Ну, да, конечно, но можно завуалировать это так, что никто не подкопается. Например, можно увезти маленького ребенка и спрятать в неизвестном месте без еды и воды и предложить подписать контракт в обмен на деньги для его выкупа. Если похититель и предложивший деньги — разные люди, то магия не воспротивится, даже если они в сговоре. — Я нахмурилась, припомнив кое-что из детективных историй и ужастиков своего мира. — В общем, так, Долиму в дом, я воздвигну защиту, чтобы на нас никто не мог напасть. Зэрас, тебя это тоже касается.

— Я буду помогать в поисках! — возмутился мужчина.

— Ты будешь защищать женщин и детей. Помни, что сейчас вы с Долимой — самые слабые звенья цепи, если вас обоих убить, то ваши дети могут перейти под опеку любого человека, который сможет продать их в рабство. Ты об этом подумал?!

— Я все равно продолжу поиски. Не так уж много халифатцев в Урактосе сейчас, я обойду всех. Вы сами сможете защитить детей и Долиму, а, если меня убьют, поможете ей, ведь вы сами обещали нам защиту и опеку, когда мы клялись вам в верности.

Я поняла по его эмоциям, что переубедить его не получится.

— Упрямый болван!

Я выехала на крыльцо дома и призвала свою силу. Лошади спокойно едущей мимо по улице кареты испуганно заржали и шарахнулись в сторону, едва не перевернув возок, когда огромная волна поднялась из Вольфы и накрыла наш дом непроходимой стеной. Укерверс смотрел на мою магию, словно заворожённый, да и я теперь видела сотни и тысячи тонких магических нитей, которые вплетались в эту стену, словно капилляры под человеческой кожей. В отличии от местных магов, я нее должна была выкладывать каждую линию в нужную позицию, добиваясь идеальных форм, я не формировала ее заранее, прежде чем активировать, она просто вырастала из воды с нею вместе самым естественным образом, как лист растет вместе со своими прожилками.

Укерверс задумчиво потрогал стену, которая пружинила под его пальцами, но не поддавалась, потом попытался как-то прорезать в ней магией проход, но ничего не вышло. Он посмотрел на меня с уважением:

— У вас есть еще один осколок Крови Моря?

— Есть, — ответила уклончиво, и даже не соврала, — но это неприкосновенный запас, он не продается.

— Хотел бы я понять, как вы это делаете? Как рассчитываете направление потоков, число магических линий, их расположение…

— Я не рассчитываю, это происходит интуитивно. Если очень много повторять и тренироваться, в конце концов выйдет.