Русалка в волчьей шкуре
Шрифт:
— Месье Доминик, я имею желание и возможность танцевать с кем хочу. — сообщила ему такую «неожиданную» новость. Он попытался было меня ударить, но резко остановился и не моргал. Гримаса злости застыла на его лице. Я обернулась и встретилась взглядом с Амадеем. Сердце екнуло. Профессор шел в мою сторону.
— Вы в порядке? — обеспокоенно спросил он.
— Можно на ты. — я улыбнулась — И да, все превосходно.
— Тебя же, только что убить пытались… — не понял он.
— А потом он понял, не без моей помощи, конечно, что ошибся адресом. Более того, он скорее всего ошибся и в смерти брата. Представляешь, он встретился с каким-то типом в балахоне и тот сказал, что я его брата замочила. В доки дал
— Хвала богам, что ты с ним заговорила. — он облегченно выдохнул и обнял меня.
— Ага… иначе пришлось бы его выносить отсюда уже вперед ногами. — сбивчиво ответила я.
— Авелина! Я тебе запрещаю общаться с другими мужчинами! — он оттолкнул Амадея и рывком потащил к стене, больно сжимая руку.
Но, Амадей не остался в стороне, поэтому я стала наблюдать за переталкиваниями, переходящими в драку. Мне, конечно, приятно, что за меня заступаются, но.
— Как же ты мне надоел. — я закатила глаза и вырубила Доминика, взяв со столика бокал я расплескала жидкость рядом и положила «случайно» разбитый бокальчик рядом.
— Эд сомнум. — шепнула я и вырубленный кавалер отправился в долгий сон, которому позавидует любой студент. Я повернулась к пораженному от моих действий Амадею. — Что?
— Ничего. — ответил тот.
Мы долго беседовали, шутили, и прекрасно проводили время, не замечая других людей.
Знаете, есть такие моменты бала, когда все в основном общаются, пьют, веселятся, так для нас оно наступило раньше, а когда это настроение настигло всех, а паркет опустел, скромно передвигающиеся в углах парочки не в счет, Амадей сменил тему разговора, после долгого разглядывания танцевального зала.
— Ави, ты прекрасно танцуешь танго. Не против повторить, но уже со мной? — он протянул мне руку, завлекая на паркет.
— Ну, разве что в таком образе. — на мне уже не было черного, я красовалась в красном костюме. Он восхищенно на меня смотрел, а я медленно вышла на паркет. Музыканты перестали играть похоронный вальс (ну уж очень он был нудным) и присмотрелись, ожидая дальнейших действий на паркете. Инструменты были наготове.
За мной проследовал невероятный мужчина, снявший верхнюю часть костюма и оставшийся лишь в черной рубашке с расстегнутой сверху пуговицей и развязанной бабочкой, которая лентой лежала на его плечах.
Он подошел сзади и резко схватил меня за руку. В относительной тишине зала был слышен отчетливый шлепок. Я начала движение и заиграла скрипка, к которой уже присоединились другие инструменты. Решили сыграть танго Роксаны? Неплохой выбор.
В глазах загорелась дикость и страсть и мы забыли обо всем.
Нас нес танец, страсть и желание. Первобытное, необузданное и такое манящее. Между нами была борьба. Постоянно меняя ведущего, мы боролись за слово, за мысль, за каждое движение. Никто из нас не хотел уступить. Это было как проверка, но сейчас было в этом что-то интимное, что-то, чего не хотелось показывать другим, то, что было лишь наше. Мы не замечали ничего вокруг, для нас были только мы и толика музыки. Весь мир был нашим, весь космос, вся Вселенная, этот танец… Это противостояние длилось бы вечность, но музыка смолкла, пришлось остановиться, но мы еще недолго стояли державшись друг за друга и просто смотрели в глаза напротив, тяжело и прерывисто дыша. В зале стало тихо. Мы нехотя отлипли друг от друга и отвесив книксен, а он поклон, разошлись в разные стороны зала, что бы не будоражить внутреннего зверя. Кто он? Почему я так на него реагирую и что это сейчас было?
— Из вас получилась отличная пара. — с лукавой усмешкой сказала Ада, которая недавно подошла ко мне.
— Если ты надеешься, что я тебе сейчас что-то новенькое расскажу, то извини,
Лавируя по извилистым коридорам академии, я, все таки, про себя отметила, какая же она огромная. Может быть это ощущение давления стен, или морального пресса, но как-то необычно. Я вроде бы иду, и иду долго, даже на бег переходила, кстати шпильки для бега, мягко говоря, не подходят. Но ничего не меняется. Я наворачиваю круги!
— Да что же это такое! — крикнула я, наконец-то остановившись. Было ощущение, что меня что-то пальчиком держит на месте. Такое впечатление, что кто-то хочет меня либо задержать, либо что-то показать. Поэтому возвращает в одно и тоже место. Возвращаюсь я все время в один и тот же коридор, и если мне кто-то, что-то хочет показать, значит искать нужно здесь!
— Свет. — шепнула я, и в руке появился шарик-светляк. Всего я сделала их около десяти и разбросала в метре-трех от себя. Начнем с больших и массивных объектов, и одной картины на которую я ориентировалась. ТО, что это место как-то странно со мной взаимодействует — я уже поняла. НО! Что оно хочет? Для меня до сих пор загадка. — Святой Амасх, дай мне сил.
И пошла работа. Захотела матушка развеяться…
Во время петляний в этом академическом лабиринте, краем глаза я замечала одну интересную картину, будто выделенную для меня среди серо-черных масс гранита.
Это была картина Леройской дамы. Почему именно Леройская, а не дама рода Лерой-не понятно. НО, она внесла большой вклад в алхимию и артефактологию. Хотя сама являлась ведьмой. Кстати метлолетки ее не очень любят. И род этот…кехемм…у них не жалуется. Но история смерти не известна. Говорят, ее призрак бродит по миру и мстит. А кому мстит, да за что- знает сама Леройская дама.
От задумчивого взгляда в одну точку и размышлений по поводу картины-загадки, а точнее ее жительницы, меня отвлек блеск, который я уловила боковым зрением. Что это такое?
Как бы я не искала, найти не могла. И я прекрасно понимала, что источник этого отблеска-то что мне нужно. То, что я ищу. Я обыскала ВСЕ! Каждый уголок, каждый закуточек, заглянула под комод с перьями для учеников. Даже чихнула от паутины, которая так и лезла в мой нюхательный аппарат, но ничего. Я опять подошла к картине.
Пышная дама, в многочисленных юбках с огромным количеством складок, что туда можно целый склад боеприпасов запрятать. Блестящим колье, браслетом, огибающий ее руку и подчеркивающий полноту жительницы картины. Задержала внимание на серьгах, которые удлиняли ее лицо и оттягивали мочки ушей. У представительницы рода Лерой была массивная шея, выдающийся бюст, откровенно и несколько вульгарно выделенный корсетом пурпурного цвета с атласной отделкой и черными рюшами, тонкие брови «птичкой» и цвета рассвета морозным утром, рыжие волосы, собранные в сложную прическу с завитыми локонами, обрамляли лицо. Тонкие, сжатые в саркастической ухмылке красные губы подчеркивали морщинистость пухлого лица, а в изумрудных глазах плясали черти, ее насмешливый взгляд был направлен на меня, и как бы смотрел с высока. Это была весьма импозантная женщина при жизни, в ее постели побывали многие мужчины, но так как она не нашла того, с кем могла бы провести совместную жизнь, соответственно потомства она не оставила. Потому что ведьмы по своей природе так не могут, но она же алхимик и этот факт не доказан. По крайней мере по официальным бумагам. Я еще раз взглянула на лицо дамы и заметила некие изменения: ее глаза. С теми же чертятами они смотрели в другую сторону. Противоположной от той, где я видела блеск, и я невольно посмотрела туда же.