Русалка
Шрифт:
— Да, конечно, — я отбросила с рук водяной шарик, и он над моей головой в облако белого тумана, служащего вместо зонтика — все же солнце припекало. Не в силах испарить сдерживаемую магией воду, солнечный свет преломлялся в тумане радужными бликами.
— Это прекрасно, у меня как раз есть еще копия контракта, — он кивнул секретарю, и тот вытащил листок, — итак, я выдаю вам двадцать тысяч золотых на неделю времени и, если вы не в силах погасить эту сумму, то становитесь моей рабыней по описанным здесь правилам и ограничениям с зарплатой тысяча золотых в год… — в эмоциях у старика было ликование,
— Оу, — я оглянулась на Рохеиса будто бы в растерянности, — нет, я имела в виду совсем другой контракт.
– Какой же? — он нахмурился.
— Точнее говоря, мы заключим несколько сделок, — пояснила я.
Его эмоции полыхнули злобой, но он быстро совладал с собой и улыбнулся как добрый Дедушка Мороз:
— Каких же?
— Вы не одолжите мне бумагу и перо? Чтобы не терять времени, господин Рохеис разу все и запишет.
— Конечно…
Рохеис получил целую планшетку с бумагой для записи от недовольного секретаря, присел со мной рядом и приготовился записывать.
— Во-первых, я не хочу вас огорчать, но я нанимаю ваших охранников к себе на службу. Не волнуйтесь, вам не придется выплачивать им жалование за не оконченный год, они переходят в мое услужение сегодня же.
— И они согласны? — спросил он, скрипнув зубами.
— Конечно, я буду им хорошо платить. Всегда мечтала заполучить слуг-орков, ну, или хотя бы полуорков.
— Мои люди очень преданы мне, — ухмыльнулся старик.
— О, нет такой преданности, которую нельзя было бы окупить золотом, — хохотнула я. — Например, с этим прекрасным сильным воином мы договорились, что я буду платить пятнадцать золотых в неделю, причем, деньги вперед. — Полуорк сдавленно ахнул, — уверена, я найду подходящую цену и для остальных членов четверки.
Вынырнувшие из-за бархана слева полуорки стали для купца сюрпризом. Они шли вперед, следуя за сделанной из воды рыбкой, и успели услышать мое предложение, перемигнуться с братом и расплыться в хищных ухмылках:
— Мы согласны, если сойдемся в цене.
— Сойдемся, — улыбнулась я.
— Двадцать золотых, — заявил один из них, а потом указал на остальных: — двадцать пять и восемнадцать.
— По рукам, — кивнула я, чувствуя, что они не собираются обманывать, только ищут возможности сбежать из кабалы.
— И у вас есть эти деньги?! — старик был возмущен и испуган, в его голосе прорезались визгливые нотки.
— И здесь мы переходим ко второму пункту нашего договора, — расплылась я в самой наилюбезнейшей улыбке. — В которой вы оплачиваете мою работу.
— Работу?! — брови купца поползли вверх.
— Конечно. Вывод водной жилы посреди пустыни — это важная, нужная и чрезвычайно сложная для мага работа. Я оцениваю ее в сорок тысяч золотых.
Старик удивленно распахнул глаза и захлопал губами, пытаясь подобрать слова, а потом все же выпалил:
— Но мне не нужен этот источник! Я его не заказывал!
— Вот как? — я приподняла брови, а потом улыбнулась: — хорошо, тогда вы им не будете пользоваться, — поток за моей спиной уменьшился, а потом и вовсе пропал. — Надеюсь, у вас хватит воды, чтобы дойти до ближайшего города? Помнится, вы говорили, что специально выбрали это направление, где нет на пути оазисов и источников
Старик удивленно оглянулся на верблюдов, и, кажется, только теперь вспомнил, что я распорола все его бурдюки с водой. Он что-то спросил у своих людей по-халифатски, получил тихий ответ, закричал-заспорил, но вскоре уже понял, что я права, воды у него нет. У его людей было разве что несколько фляжек на поясах объемом меньше полулитра каждая, да и те не полные. Литра полтора-два на всю ораву.
Купец прищурился злобно, уже не скрывая своих эмоций:
— Но ты ведь тоже не сможешь покинуть пустыню, — заметил он. — Все верблюды у меня.
— Вы правы, — я с деланной грустью вздохнула.
— Если ты попытаешься меня убить, умрут все мои личные рабы, и твои новые охранники тебя за это прирежут. Жизни своей не пожалеют, чтобы убить ту, что убила их жен и детей! — рыкнул он.
— И тут правы, — не смутилась я.
Он откинулся назад и посмотрел на меня с прищуром:
— И у тебя нет еды. Вся еда в этом караване принадлежит мне.
— И тут вы не ошибаетесь. У меня ничего здесь нет, — я прикрыла глаза, а потом неожиданно вскинула руку. Потоком воды из-под песка вымыло извивающуюся красно-черную змею. Я поднесла ее поближе, фиксировать у головы, как в фильмах, а извивающийся хвост дико бил по водяному капкану. — Рохеис, вы умеете готовить?
— Н-нет, — пробормотал он растерянно.
— Госпожа Арина, поклонившись, заметил полуорк, — это… — он произнес новое для меня слово, очевидно, название змеи, — очень ядовитая змея. Не советую ее есть. Отравитесь.
— Да? Тогда придется поискать что-нибудь еще, — решила я и откинула змею в сторону слуг старика. Те завизжали, разбежались прочь, и недовольная тварь поползла по песку подальше от чокнутых людей. — Я чую жизнь в этой пустые, в разных ее проявлениях. Думаю, скорпионов, пауков и жуков мы есть пытаться не будем, но, быть может, тут есть какие-то неядовитые виды змей?
— Конечно, госпожа, — вновь склонился полуорк, — и я умею их готовить.
— Прекрасно, — я радостно улыбнулась, а потом перевела взгляд на старика. — Думаю, нам придется пожить здесь с неделю.
— П-почему неделю?.. — тихо поинтересовался халифатец.
— Думаю, этого будет достаточно, чтобы все ваши люди передрались, пытаясь добыть воду, поубивали друг друга, обессилили и отчаялись. Подозреваю, что те немногие, кто свободен от рабских оков, перейдут на мою сторону немедленно, как только мои охранники пояснят им, что вода в этой пустыне есть только у меня. Остальным придется умереть с вами вместе. Думаю, вы так стары, что ждать придется недолго. У вас есть еда, но нет воды, а от обезвоживания люди умирают куда быстрее, чем от голода, тем более, что он нам не грозит. К ночи вся живность в этой пустыне придет к нам на водопой, только выбирай, кто из них съедобнее. — Я тяжко вздохнула, а потом завершила свою речь: — а после вашей естественной смерти и гибели рабов, я смогу с полным правом забрать верблюдов, напоить их и поехать в город, чтобы мои люди смогли выкупить из рабства своих родственников. Так как вы будете уже мертвы, то не сможете отдать приказ об их перепродаже. Отличный план, не находите? Приступим к его выполнению или все же заключим иной контракт?