Русалка
Шрифт:
Но я не была фавориткой. Несколько раз он отправлял меня в комнаты к своим гостям, если они просили его. И я, конечно, шла, я была послушной. Надо сказать, что я в принципе, как и любой нормальный человек, была не против секса. Просто мне трудно было с Китом, я так и не смогла привыкнуть к его грубости. Ему было совершенно плевать, если он делал мне больно, пусть даже невольно. Плевать, если я задыхалась под тяжестью его тела. Плакала я, просила, умоляла - он просто зажимал мне рот рукой, чтобы я не мешала. Его же приятели, хоть вели себя за столом так же как он, наедине с женщинами становились ласковыми и внимательными. Я не
– Она хороший курьер, ее всегда принимают за студентку-отличницу. Даже не думай. Она нужна мне.
Андрей сказал, что заплатит неустойку, но тот повернулся ко мне и сказал, глядя мне в глаза холодно и настойчиво.
– Она сама не пойдет, верно, Катя? Скажи ему, что ты не пойдешь с ним.
– Я не пойду с тобой.
– Сказала я. А что мне оставалось делать? Он уже принял решение. Если бы я стала сопротивляться, он бы потом мне отомстил. Нет, он бы не стал меня бить, но он тоже хорошо изучил меня. В постели он мог делать некоторые особенно гадкие вещи, которые доставляли мне ужасные мучения. У него не было необходимости меня бить.
В этих джунглях Андрей лишь мелкая плотва по сравнению с Китом. Ничего бы не вышло.
– Моя собачка.
– Усмехнулся Кит. В его устах эти два слова звучали как самая ласковая похвала. А я снова подумала о спице в его шее. Андрей больше не приезжал. После этого я поняла, что я пленница. И не смогу по доброй воли уйти от Кита. Я перестаралась, усердно работая для него - и стала ему действительно нужна. До побега было еще далеко, но с этого дня я стала откладывать каждую копеечку, что Кит мне платил. К счастью, он отличался щедростью.
Когда я все-таки сбежала, то поклялась себе, что никогда в жизни больше не проснусь с ним в одной постели. Как же я ошибалась!
Он проснулся первым и ушел в ванную. Я встала, надела старые джинсы и футболку, и прокралась на кухню готовить завтрак. Когда он вышел, я тут же поставила перед ним кофе.
Кит сел за стол и стал молча пить. Я будто бы вернулась в прошлое. Стала невидимой вещью. Нет-нет, так дело не пойдет! Все изменилось.
– Ты надолго хочешь остаться?
– Спросила я. Хотела спросить холодно и жестко, но получилось как всегда.
Он поднял голову от чашки. Я по привычке сжалась от его взгляда.
– Хочешь меня прогнать?
– Нет, я...
– А я не прогнал тебя, помнишь? Когда ты сказала, что тебе некуда идти.
Я опустила глаза. Он прав.
– Я дал тебе дом, работу. Я защищал тебя. Ты это забыла?
– Нет, я ничего не забыла. И я тебя не прогоняю. Просто мне надо знать.
– У меня неприятности, и мне нужно отсидеться где-то. Поэтому я пока останусь здесь. Ты же живешь одна, какая тебе разница.
– Но ко мне приходят постоянно друзья. Они здесь тебя увидят, я
Он пожал плечами.
– Придумай что-нибудь. Без разницы. Скажи, что я твой дядя из Рязани.
– Все знают, что у меня никого нет.
– Слушай, ну не доставай меня, Катя! Дай ручку и бумагу. Напишу тебе, что мне нужно купить.
– Я больше не твоя служанка!
– Решилась я. Прозвучало глупо.
Он устало покачал головой.
– Быстрее уже.
Через пять минут он протянул мне список. Там была одежда в основном, а приписка: "аптека" и какие-то лекарства. Я уставилась на название.
– Зачем тебе это?
– Много вопросов, нет?
– Это же антидепрессанты, я знаю. Ты их пьешь?
Он сделал круглые глаза.
– Я их пью?! Нет, я их в задницу вставляю! Чтобы жопа не грустила!
– Зачем тебе...
– я с подозрением уставилась на него, стараясь не смотреть на шею.
– Никита, ты скрываешься от милиции? Или от своих друзей? Скажи мне честно.
– Нет! Знаешь, а ты поменялась! Внешне вроде та же худая сопля, щелчком можно перебить. А внутри другая. Сильно умная.
– Я сделаю все, что ты скажешь, но просто мне надо знать правду. Ты прав, ведь ты же мне помог тогда. И я помогу тебе.
Он смотрел на меня долго. Я выдержала этот взгляд. А потом сказал:
– Еще лезвия записать забыл. Купи тоже.
Три дня прошли незаметно. С ним рядом всегда время летело быстро. Я делала то, что он говорил. Покупала, что он говорил. Скачивала в интернете фильмы и спортивные передачи, которые он просил, а потом была вынуждена смотреть их вместе с ним, потому что мой ноутбук он полностью приватизировал. Вечером второго дня, перед тем как лечь спать, я набралась смелости и сказала ему, что хочу быть уверена, что он не станет ночью меня трогать. Он удивленно спросил - "Почему?" Тут я, конечно, не выдержала. Со мной случилась какая-то истерика. Я выдала ему все, что о нем думала. О том, как он груб, как ненавидела его, как мне противно было спать с ним. Голос мой срывался, но я так распереживалась, что мне было ни капельки не страшно. Он меня терпеливо выслушал, зевнул, а потом сказал:
– Вы, бабы, такие дуры! Сами не знаете что хотите. Не хочешь - не надо. У меня башка сейчас другим занята. Тебе бы тоже стоило подумать о чем-нибудь еще кроме поебушек.
Я потеряла дар речи.
– Ты... ты...
– Иди принеси коньяка, только того, что в холодильнике. И колеса.
– С антидепрессантами же нельзя!
– Нормально.
Я пошла в кухню, достала коньяк - о да, он пил его всегда ледяным - и плеснула себе в бокал. Выпила залпом и прошептала в сердцах:
– Быдло уже жрет антидепрессанты! Куда катится мир!
Резко повернулась, услышав за спиной движение. Оказывается, он стоял у меня за спиной.
– А по шее ты не хочешь?
– Спокойно спросил он. Забрал у меня бокал, бутылку и ушел.
– Извини, я... просто извини.
Я дождалась, когда он уснет, выключила ноут, и прилегла на краешек дивана. Пока он смотрел какие-то бои, успел утоптать полбутылки коньяка и спал довольно крепко. Вряд ли он проснется до утра. Но я ошиблась. Среди ночи я распахнула глаза и уставилась в темноту. Что-то изменилось. Я осторожно повернулась и увидела, что Кит сидит на кровати. Смотрит перед собой, куда-то в пространство. Ну точно лунатик!