Русалки. Хамелеон
Шрифт:
Я снова кивнула.
— Вот и хорошо. Илина, проследи, чтобы твоя ученица её прочитала, — распорядилась бывшая директриса, особо выделив словосочетание «твоя ученица», видимо для того, чтобы напомнить преемнице об обязанностях. И, перед тем как выйти (И зачем спрашивается приходила?), разрешила-посоветовала: — Можешь и сама на досуге изучить.
— Ещё бы у меня был этот самый досуг, — пробормотала моя наставница, когда дверь за исторической персоной закрылась. И снова перевела взгляд на меня.
Понимая, что кое-кто явно собирается начать выяснять подробности моих приключений,
— Может, расскажите кратенько, что я пропустила? А то я буду чувствовать себя совершенно оторванной от жизни! — с преувеличенной усталостью опустилась на кресло.
Илина Владимировна явно готова была ответить, но на крестную мой мини-спектакль впечатления не произвел — всё же она у меня и не к такому приучена:
— У меня встречное предложение: может, ты сначала расскажешь, как прожила целый месяц в Храме?
— Скучно, — коротко ответила я. Хотя уж чего-чего, а скучно мне в Подводном ветре с тех пор, как за меня взялся Аллейн, точно не было. И, чтобы как-то конкретизировать, уточнила: — Общемагический учила.
Действительно ведь учила. Хотя и далеко не сутками. Улыбка тети Лены, возникшая после моих слов, мне не понравилась. И не зря:
— И насколько много времени ты уделяла учебе? — на общемагическом спросила крестная. Чисто так спросила, как настоящий носитель языка.
С числительными у меня было фигово (и кое-кто очень вредный не мог об этом не подозревать), так что пришлось выкручиваться:
— Достаточно, чтобы общаться, — на том же языке ответила я.
— Ну и акцент! — рассмеялась эта… потомственная. Илина Владимировна тоже не сдержала улыбки.
Я надулась. Сами бы попробовали за месяц почти с нуля до приличного уровня язык вытянуть!
— Между прочим, во всех этих древних словарях нет google-переводчика с озвучкой! Только мудрено записанная транскрипция! Не будешь же с каждым словом приставать к знающим язык?!
— Вас должны были учить читать транскрипцию на уроках, — нахмурилась директриса.
Я не стала ни спорить, ни смущаться:
— Может и учили. Я слишком много пропустила.
— Это точно, — согласилась наставница. — Чем-нибудь кроме языка ты в Храме занималась?
Вопрос был опасный, особенно если бы Илина Владимировна не сделала уточнение про Храм. Я воспользовалась лазейкой и честно заявила:
— Нет. — В Храме-то я действительно ничем таким не занималась. И для достоверности искренне пожаловалась: — Хотела. Но у вас же даже книги или на общемагическом или вообще на какой-нибудь древней азбуке Морзе!
Тетя Лена явно с трудом сдержала смешок. Кажется, про «азбуку Морзе» это я удачно ввернула. Ну и хорошо. Меньше вопросов будет. А то ещё догадаются спросить, какие именно книги я пыталась читать или ещё что-нибудь в этом духе.
Продолжила:
— В общем, пришлось мне осваивать общемагический. Правда, успехи мои пока скромные.
— Ну, тут главное старание, — заметила директриса.
— Тем более что способности к языкам у тебя есть, — поддержала её моя крестная. Она как и подруга явно хотела вернуться к теме моего пребывания в Храме.
А вот я не хотела. Потому продолжила тему:
—
— А как бы я объяснила тебе и твоим родителям, что это за язык? — резонно возразила тетя Лена.
— Могла бы что-нибудь придумать, — проворчала я, прекрасно понимая, почему она этого не сделала. И, не давая взрослым задать вопрос, спросила сама: — Как Алина с Фывом? Долго они в полуреальности бродили?
— Меньше вашего, — помрачнела крестная. — Мы с Марагаритой Николаевной и Асавеном той же ночью их вывели. — Обидно. Даже очень. — И дернул же вас черт отправиться вглубь полуреальности! Да и вообще в полуреальность!
Теперь помрачнела уже я. Вот уж точно. Дернул. Мои эмоции не укрылись от наблюдательной русалки. Всё-таки тетя Лена знала меня едва ли не лучше всех. Ободряюще коснувшись руки, она осторожно спросила:
— Тяжело было? — Я вспомнила помолвку, Договор, покушение, дурацкие балахоны и еще более дурацкие платья с корсетами, безразличие жениха, после помолвки виденного мной лишь однажды, пренебрежительное поначалу отношение Аллейна, уверенность Освейна, что помолвкой они меня осчастливили, и кивнула, не поднимая глаз от пола, покрытого паркетом теплого каштанового цвета.
— Маленькая моя, — в голосе присевшей рядом и обнявшей крестной зазвучала нежность, которой мне всегда так не хватало в отношениях с мамой. Спрятав лицо у неё на плече, я с трудом сдержала слезы. Вот мало мне было тех, на опушке? Не хватало ещё расплакаться перед директрисой! — Ну, не переживай, всё уже позади! Я рядом, ты в безопасности…
Хорошо, что тетя Лена не видела моего лица, потому что иначе многое пришлось бы объяснять. А объяснять что-либо я права не имела. И прекрасно понимала, что позади лишь ошибка, перевернувшая всю мою жизнь. А впереди… Впереди ещё множество проблем, ей порожденных, начиная от необходимости лгать близким и заканчивая свадьбой с одним из правителей Подводного ветра и новыми покушениями. Я не строила иллюзий: если уж убийца смог проникнуть в резиденцию, вряд ли я вообще когда-нибудь буду в безопасности.
Приведя в порядок эмоции, об истиной подоплеке которых крестной лучше было не знать, отстранилась. И видя, что Илина Владимировна собирается что-то спросить, поспешила узнать:
— А Андре? Как он?
— Да что ему сделается? — вопросом на вопрос ответила крестная. — Как был недалеким самовлюбленным юнцом, так и остался.
Нетипичная реакция. С чего бы?
— Кстати, об Андре, — перехватила инициативу руководитель школы. — Он рассказал нам о том разговоре, который вы услышали перед тем, как Андре перенесли. Можешь пересказать его? — по тому, как она это спросила, я сообразила, что разговор всё-таки важен. А ведь, могу поспорить, храмовики пихнули тот самый пункт о неразглашении именно из-за него! Они ведь знали, что я слышала их беседу и не могли знать, как много успела из нее узнать и понять. Но тогда получается, что рассказать я не могу, ибо это однозначно разглашение тайн Храма.