Русалочьи сказки
Шрифт:
А потом придет дворник и посыпет их реагентом.
Глава 19 Дартаньян и три мушкетерки.
Машка позвонила ближе к концу работы, заговорщическим шепотом сообщила, что есть новости. Я коротко ответила, что буду у нее вечером.
Положила трубку и занялась работой. Как вдруг телефон снова ожил, завибрировал, и я ответила, не глядя на номер.
– Привет!
– хохотнул из трубки уже такой знакомый мерзкий голос. Я похолодела.
– Как ты узнал мой
– Нет ничего невозможного для человека с интеллектом!
– весело ответил бывший.
Я, наверное, побледнела. ПалЮрич покосился подозрительно.
– Ты же в курсе, что телефон можно заблокировать?
– спросила я, прикрывая трубку рукой.
– В курсе, в курсе. Так что пока не клади трубочку, удели времечко. Слушай, ты как жила все эти годы? Ну монашка, ей-богу! Ничего интересного на тебя нет.
Я чуть не брякнула: «Зато на тебя много есть интересного!», но вовремя сдержалась.
– Из твоих уст звучит как комплимент.
– Ну да, ну да. Хотя, кое-что нашел. Где тебя жамкает мужик перед камерой. А ты в одном белье. Такая секси!
В очередной раз подкатила тошнота. Где он нашел? Как?
– С чего такой интерес к моей жизни?
– Да так, просто, - протянул он.
– Надо же понять, что ты такое, чем дышишь.
– Не надо понимать!
– отрезала я.
– Надо забыть и жить как жил все эти годы.
– Увы, так уже не получится, - притворно вздохнул он.
– Крепко ты мне засела в башку.
«Да ладно врать!
– мысленно возразила я.- Тебя только и заботит, где бы урвать то, что плохо лежит!»
А вслух сказала, что меня это не волнует.
– Ты еще не поняла, что не получится просто так соскочить?
– его тон поменялся на агрессивный.
– Не боишься, что я заявление напишу в полицию?
– Ой, я тебя умоляю! На что? Да я сам напишу, что ты меня преследуешь, проходу не даешь. Сама захотела жить вместе, а теперь артачишься, цену себе набиваешь. У нас ведь дочь, не забыла? Мы семья. А в семейные дела никто не лезет. Я ж не лох какой-то, подставляться. Ничего не докажешь. А вот я много чего могу. Будешь пищать - увидишь.
– Твоя жена, как видно, справилась, чем же я хуже?
– не удержалась, брякнула.
– Ты мою жену не трожь, поняла?
– голос в трубке приобрел металлический оттенок.
– Тебе до нее как до Луны. Вобла сушеная. Фригидная тварь. Еще ноги мне целовать должна, что я вообще внимание тебе уделяю. Никому в хрен не впиралась, швабра безмозглая.
Я убрала трубку от уха, готовясь отключить.
– Слышь, ты! У меня терпение кончается!
– донеслось до меня.
– Готовь второй комплект ключей, вечером зайду.
И бросил трубку сам.
Я же, едва сдержавшись, выбежала из кабинета и юркнула в туалет, рыдать.
Надо ли говорить, что домой мне идти совершенно не хотелось. Я тянула, как могла. Вот уже во всем здании стало тихо, свет почти
Все мои мысли были о бывшем. Удивительно, как несколько дней перечеркнули годы моих воспоминаний о нем. Какая же я дура! Неудивительно, что именно меня угораздило так вляпаться! Было бы странно, если бы не произошло какого-нибудь казуса, уж больно спокойной и хорошей была в последнее время моя жизнь. Наверное, ангел, отвечавший за мое неблагополучие, съездил в отпуск. И вот вернулся, и с новыми силами принялся за работу. Что еще он мне уготовил?
В автобусе прижалась к окну и с тоской думала, что чем ближе я к дому, тем страшнее. Он добился своего: мне уже даже и не хочется домой. А что будет дальше? Продавать квартиру? Бежать в другой город?
Дорожка от остановки до дома мне показалась путем в Мордор. Прохожих не было, тьма непроглядная, только у мусорки одинокий фонарь проливает желтый ядовитый свет на тротуар.
Я закрыла глаза, собралась с духом и пошла.
– Успокойся, Майя, он же не дурак караулить тебя в такую погоду у подъезда! Наверняка сидит где-то в тепле, или таксует на своей развалюхе!
Аутотренинг помогал слабо, меня била дрожь.
Проходя мимо мусорки, с грустью вспомнила свое знакомство с соседом. Оно ведь тоже началось здесь, с той самой легендарной теперь уже тумбочки. Шла, задумавшись, даже успокоилась немного, вспомнила его теплые глаза и наше короткое, но бурное общение.
Разумеется, Санек ждал меня у подъезда. Он уже, что называется, закусил удила, и живьем с меня слезать не собирался. Я повертела головой, но никого не увидела.
– Ну что, привет, что ли?
– осклабился он.
– Послушай, - голос слабо дрожал.
– Давай решим все мирно. Как мне избавиться от твоего общества?
– Легко!
– заржал он.
– Я тебя не принуждаю жить со мной. Отдавай ключи, подпиши доверенность и вали на все четыре стороны.
Сердце колотилось как сумасшедшее.
– Квартиру я тебе не отдам. Ты на нее не имеешь никаких прав.
– Я на нее имею желание и стремление. А у меня так: вижу цель - не вижу препятствий.
– Ты понимаешь, что совершаешь преступление?
– Ой, я тебя умоляю! Какое преступление? Где свидетели?
– он огляделся и развел руками.
– Ты же сама все подпишешь и отдашь. Это же несправедливо, что жилплощадь тебе одной? Нас вот четверо, нам нужнее.
– И что же ты не заработал себе квартиру, если она тебе так нужна?
– Так ведь и ты не зарабатывала. Тебе от матери досталась. А у меня, к сожалению, не хватило мозгов тогда, взять с тебя документик малый, чтоб сразу все решить и зажить как человек.
Я вскипела.