Русалочка в шампанском
Шрифт:
– Врача надо позвать.
– Врача надо! Скорей! Мариша, побудь с ним! А я сейчас! Я быстро!
И с этими словами Зоя Ивановна скрылась в зарослях ивняка. А Мариша осталась рядом с Кузьмичом. Никакой радости она от этого не испытывала. Кузьмич после короткого просветления снова потерял сознание. Больше он в себя уже не приходил. А Мариша, сидя в одиночестве на пустынном берегу реки, постепенно стала осознавать свое крайне незавидное положение.
Кузьмич оказался на берегу с проломленной головой явно не сам по себе. То есть пришел-то он сюда, конечно, сам, но затем таинственный злодей напал на него,
Да еще, как назло, в кустах что-то страшно зашуршало, словно там продирался кто-то огромный. Убийца!
Но толком испугаться Мариша не успела. Внезапно послышался голос Зои Ивановны, которая вела за собой двоих молодых людей. Присмотревшись, Мариша поняла, что это Витя с Катей. Молодые влюбленные, которые приехали в санаторий вместе с Маришей, а потом всюду целовались у нее на глазах и на глазах у остальной публики.
Впрочем, за прошедшие дни страсть между этими двумя заметно остыла, так что они уже не так часто целовались друг с другом и соответственно куда меньше раздражали своим поведением остальных отдыхающих. А по части физической подготовки эти двое могли дать сто очков вперед многим. Мариша лично видела их занятия на силовых тренажерах, когда ее саму по непонятной причине занесло в тренажерный зал.
Так вот щупленькая по сравнению с Маришей подружка Вити, не говоря уж о нем самом, так ловко орудовала со страшной железной штуковиной, что Мариша невольно восхитилась и даже немного позавидовала ей.
Сам Витя был плечистым здоровяком. Чуть туповатым и недалеким, но в данном случае он был просто незаменим. Он лишь присвистнул, увидев Кузьмича и застывшую возле него Маришу.
– Чего это с ним? Не похоже, чтобы он сам так… того…
– Его ударили, – предположила Мариша. – Кто-то подкрался к нему сзади и ударил.
– Да, похоже. Башка-то у него… того… Вся в крови!
– Вижу. Его надо отнести к врачу.
– Витя, ну что же ты стоишь? Поднимай его!
– Подождите, – неожиданно вмешалась Катя. – А вы уверены, что его в таком состоянии можно переносить? Например, при травме позвоночника человека категорически нельзя перемещать.
– Что же? Пусть тут и лежит? – возмутилась Зоя Ивановна. – В ледяной воде?
– Позвоночник у него вроде бы цел, – заметил Витя.
– Пусть врач осмотрит и сам решит, – возражала его подруга.
– Замерзнет он тут, пока врача ждет. Когда там наш врач появится.
– Он уже совсем скоро придет. Ему же позвонили! Так что он в курсе!
– В курсе-то он в курсе, только ведь он не у себя в кабинете. Пока то, пока се, надо Кузьмича в тепло отнести.
Катя надулась. Она явно принадлежала к той породе людей, что любят, чтобы все делалось по их слову. А если кто-то смеет им возразить, немедленно обижаются. Но Витя не обратил внимания на недовольство подруги. Легко, словно пушинку, он поднял Кузьмича на руки и понес его вперед. Ступал Витя очень осторожно, стараясь лишний раз не колыхнуть Кузьмича. Зоя Ивановна вприпрыжку скакала рядом, тревожась за своего любимого. А Мариша с Катей замыкали траурное шествие.
– Ненавижу! – вдруг услышала Мариша.
Она изумленно
– Ненавижу! – повторила Катя с еще большим надрывом в голосе.
Подразумевалось, что ее должен услышать Витя. Именно ему была адресована эта реплика. Но парень и ухом не повел. Катя надулась еще больше. И едва они вышли на освещенную территорию, быстро развернулась и снова выкрикнула:
– Чтоб ты провалился!
А затем, не прощаясь, побежала мимо окаменевших от изумления старушек-подружек к зданию санатория. Никто, кроме них и Мариши, не обратил на выходку Кати никакого внимания. Кузьмич был в отрубе. Зоя Ивановна не видела никого, кроме своего драгоценного возлюбленного. Да и старушки, увидев окровавленного Кузьмича на руках у Вити, мигом забыли про все остальное.
Ну а сам Витя сохранял хладнокровие, из чего Мариша сделала вывод, что такие Катины выходки для него не в диковинку и он успел к ним если не привыкнуть, то, по крайней мере, притерпеться.
Да и Витю занимало сейчас совсем другое.
– Одного я не пойму, – пробубнил парень, – чего Кузьмичу в такую темень на речке-то понадобилось?
Однако его вопрос повис в воздухе, потому что в этот момент наконец появился врач, который немедленно начал давать распоряжения. Кузьмича быстро отнесли в один из административных домиков, и врач его осмотрел.
– Вроде бы кость цела, – произнес он, произведя осмотр. – А крови много, потому что рана на голове глубокая и рваная. Но вроде удар прошел по касательной. Точнее можно сказать только после рентгена.
– Доктор, он будет жить?
– Если не умрет, то обязательно будет. Зоя Ивановна, дорогая, я ведь не волшебник и даже не учусь. Вызывайте «Скорую», а я со своей стороны сделаю все, что от меня зависит.
Врач сноровисто наложил повязку, а Зоя Ивановна побежала встречать «Скорую помощь». Мариша между тем огляделась по сторонам. Похоже, они оказались в домике Зои Ивановны. Тут же обитал и пострадавший Кузьмич, ныне тихо стонавший на кровати, пока врач делал ему перевязку.
Маришин взгляд скользил по убранству домика. Мебель самая обычная. Примерно такая же стояла в номере и у самой Мариши. Две кровати, сдвинутые вместе. Столик на тонких ножках. Стулья рядом с ним. Шкаф. Ковер на полу. Даже не ковер, а маленький коврик.
– А это что такое?
Внимание Мариши привлекла к себе яркая бумажка, упавшая на пол. Видимо, раньше она целиком была скрыта под ковром. Но когда вносили и размещали пострадавшего Кузьмича, ковер немного сдвинули. И теперь наружу торчал уголок этой листовки.
Подняв ее, Мариша прочитала:
– Голосуйте за честь и совесть нашего города! Аркадий Лопатин не даст пропасть ни вам, ни вашим детям! Только вперед, ни шагу назад!
Это была агитационная листовка, призывающая голосовать за Лопатина. А вот и его фотография! На фотографии Лопатин выглядел куда моложавее и симпатичнее, чем был в жизни. Впрочем, на то и листовка, чтобы вводить честных граждан в заблуждение.
Но вот что странно: что эта листовка делает в комнате Зои Ивановны? Выборы, которые Лопатин выиграл, насколько знала Мариша, прошли уже давно. Вероятно, листовок было выпущено так много, что одна до сих пор сохранилась тут.