Русанов
Шрифт:
Архангельский губернатор И. В. Сосновский.
Тыко (Илья Константинович) Вылка.
Русанов в поисках ископаемой фауны.
Пейзаж на востоке Маточкипл Шара. Картина Гыко Выпей.
Братья
Русанов на ближнем маршруте.
Русанов за разбором геологических коллекций.
Ископаемая фауна Новой Земли. Из коллекции автора.
Научный состав и руководство экспедиции 1910 года (слева направо): С. С. Иванов. Г. И. Поспелов, В. Д. Русанов, С. С. Четыркин и М. М. Крутловский.
«Дмитрий Солунский» во льдах Карского моря
Встреча с — Нимродом». На буксире за кормой фансбот.
Брета Жан (Беспокойная). На заднем плане ледник Кривошейка.
Заявочные знаки иностранных компании на перспективных участках разработки угля. Шпицберген. Из коллекции автора.
Охотничья добыча.
Ископаемая флора и фауна с острова Шпицберген. Из коллекции автора.
Поморские кресты в бухте Ван-Мюйден (Шпицберген), Рисунок начала XX века.
Фрагменты поморского изделия с латой «1593 год». Найдены автором у бухты Ван-Мюиден в 1966 году.
Капитан «Геркулеса» Александр Степанович Кучин.
Русанов и Жюльетта Жан на палубе "Геркулеса"
Судно
Дом, построенный Русановым на Шпицбергене.
Бухта Колсбэй (Шпицберген), где Русанов обнаружил богатое месторождение угля.
Последнее свидетельство — столб с надписью «Геркулес»…
…остатки снаряжения экспедиции.
Александр Васильевич Колчак.
Борис Андреевич Вилкицкий.
Ян Иосифович Нагурский.
Рудольф Лазаревич Самойлович.
Михаил Михайлович Ермолаев.
Отто Юльевич Шмидт и Иван Дмитриевич Папанин среди полярников.
Ледокольный пароход "Владимир Русанов"
Подходящее место для сооружения базы было найдено с помощью поморов-груманланов в заливе Решерш, где все строительные работы были закончены в середине августа, когда корабли покинули берега Шпицбергена, оставив на зимовку 11 человек во главе с унтер-лейтенантом Моисеем Рындиным.
Чичагов вышел из Колы в мае 1765 года во главе отряда из трех кораблей. Спустя неделю корабли прошли остров Медвежий, где были задержаны противными ветрами, и в начале июня были остановлены вблизи Бельсунна льдами. Только в середине июня корабли подошли к зимовью Рын-дина, где взяли на борт запас продовольствия и всего необходимого для дальнейшего плавания. Однако льды не позволили пройти далее севернее 80 градусов 26 минут, после чего в последних числах июля было решено возвращаться. На обратном пути Чичагов миновал зимовочную базу в Ре-шерше, где оставалось мало продовольствия, о чем Рындин направил рапорт на имя царицы Екатерины с промысловым судном двинянина Василия Меньшикова. Эта просьба запоздала в связи с наступлением осеннего времени и поэтому зимовка 1765/66 года для людей Рындина оказалась настолько тяжелой, что он потерял часть своей команды. В целом начальство в Петербурге осталось недовольно результатами похода Чичагова и потребовало его повторения на будущий год.
Второй поход не принес ничего нового — льды остановили корабли практически на той же широте, где было решено ложиться на обратный курс «за непреодолимым к намеренному пути от льдов препятствием». 30 июля корабли пришли к базе Рындина, где оставались в течение недели. Здесь выяснилось, что судьба зимовщиков оказалась бы еше страшнее, если бы не помощь поморской артели, зимовавшей в 30 верстах восточнее базы Рындина. Во время стоянки окрестности базы были положены на карту. 10 сентября 1766 года отряд Чичагова вместе с участниками двухгодичной зимовки вернулся в Архангельск, получив определенные сведения о режиме льдов и погодных условиях в водах Шпицбергена.
В последующие полтора века Россия не предпринимала каких-либо официальных шагов в отношении Шпицбергена, тогда как поморская деятельность протекала здесь достаточно активно, что подтверждается статистическими данными, обнаруженными Русановым в архангельских архивах: «Общее число промышленников, отправившихся за трехлетие на Шпицберген, составляет 360 человек, а вместе с кормщиками должно достигать 378 человек. На промысел было взято ржаной и ячменной муки 11 120 пудов… Количество судов, выходивших на Шпицберген не из Архангельска, остается неизвестным» (1945, с. 282–283); тогда как только указанный порт отправил 18 кораблей, с другими пунктами Поморья их было, разумеется, существенно больше. Важно, что Русанов сохранил для нас имена как кормщиков (Рах-манин, Савин, Старостин и др.), так и владельцев судов (Пушков, Окольнишников, Стукачев и др.) — все известные в Поморье династии, помимо названий кораблей.