Русланиада
Шрифт:
– С ними ещё рано играть, – спокойно ответил Юрик. – О них надо заботиться. Я люблю детей, вот и предложил Стильме помочь.
– Спасибо, – поблагодарил Киф. – Что там Базааф? Не оставил мысль осмотреть место крушения? Сейчас у скал небезопасно, зимой море в тех частях болтливое. Надеюсь, он не собирается плыть туда на лодке? Непременно перевернётся.
– Ну, я ему передам, конечно, – пожал плечами Юрик, – но не уверен, что он меня послушает.
– Его дело, – тоже пожал плечами Киф.
– Доброй ночи, – попрощался парень.
Хмурый
– Ну что?
Юрик отошёл немного вперёд, прежде чем заговорить:
– Ничего.
Базааф по инерции прошёл следом двадцать шагов, но остановился.
– Мы можем ошибаться.
Базааф схватил Юрика за локоть и оттащил подальше от окон.
– Ты заметил что-нибудь?
– Когда ты подозревал меня, ты тоже много чего заметил, – напомнил парень. – Может и я сужу предвзято, но за день не так-то много можно заметить. Мне показалось странным, что дети настолько одинаковы, как будто одна просто копирует другую… но, может быть, я сужу предвзято?
– Надо подстроить проверку, чтобы тварь выдала себя…
– Как это сделать? Не могу же я вытворять такое с детьми, когда мать с меня глаз не сводит?
– Хотелось бы ещё знать, что это «такое».
– Мяса, может, дать? – дёрнул плечом Юрик.
– Может быть, – допустил горец. – Но если оно копирует поведение за другим ребёнком, то может и не притронуться. Ребёнок мясо есть не станет. С другой стороны, животное неотделимо от своих инстинктов, голод может пересилить. Оно давно не ело мяса в чистом виде… а оно ведь может и другую малышку сожрать, если проголодается.
Юрик нервно сглотнул.
– Значит, надо что-то подстроить, где рассуждать не будет времени… ну не знаю, может, мышку запустить?
– Как, если там всегда мать?
– Я ей сказал, что если она захочет с подружками поговорить, я с удовольствием посижу с детьми, но она не особенно-то обрадовалась.
– Она мать преданная, – согласился Базааф. – Ладно, пойдём.
– Что ты делал на кузне? – полюбопытствовал Юрик, уже привычно нагоняя мужчину.
– Сейчас покажу.
Они не стали подниматься на мыс, где их стойко дожидалась скрипучая серая хижина старого Боцмана. Вместо этого Базааф повёл Юрика по склизкому опасному спуску, к уже известной полупещере, заворачивающей петлёй в массив каменистого обрывистого берега. Под серой холщовиной не сразу можно было заметить спрятанное добро. С моря склад не привлекал внимания. Базааф приподнял угол, показывая Юрику свою работу.
– Это ты за день? – прошептал парень. – Ничего себе! Научи, а?
– Как покончим с гадиной, так научу, – пообещал горец. – Пока пойдём.
– Так значит, ты намерен строить корабль? – риторически заключил Юрик. – Зачем он тебе?
– Один старик-отшельник сказал, что зло можно победить лишь в его стихии. Я склонен ему верить.
– Где же взять марлу среди зимы?
– Ты не спрашивал Кёрла?
– Спрашивал. Он готов отдать всё, что у него есть, но материала не хватит.
– Надо расспросить у тех, кто недавно строился.
– Они все в море. Вряд ли
Базааф подал парнишке руку, помогая взобраться по крутому взгорью. Из окошка, в которое Боцман по утрам смотрел Базаафу в спину, на каменный выступ лился тёплый рассеянный свет. Боцман ждал запаздывающих гостей.
– У меня есть кое-что для тебя, – неловко признался мужчина.
Юрик удивлённо обернулся, не успев открыть дверь.
– Вот, держи, – Базааф протянул вытянутый свёрток, – бери осторожно, с этой стороны…
Юрик аккуратно стянул тряпицу, извлекая под свет из окна сверкающий нож с длинным лезвием.
– Пригодится, – добавил Базааф, словно оправдываясь.
– Красивый, – как-то невпопад похвалил подарок Юрик.
Горец сдержанно кивнул. Сам он тоже считал, что ножи красивые.
– Он острый, – решил ещё добавить мужчина, – ему ножны полагаются, но я уже не успел…
– Я сделаю, – кивнул Юрик, – спасибо.
В последнее время Юрик передвигался исключительно бегом. Намахавшись топором в лесу, парень, упираясь изо всех сил в мерзлую скользкую землю потащил в селение нагруженные дровами сани. Распределив треть вязанок, остатки непочтительно выгрузил прямо во дворе у Кёрла, взамен загрузил выгнутые доски для днища, накинул на них холст и потащился, ещё сильнее упираясь и разрывая ногами твёрдый грунт, на край селения, в сторону портика.
Базааф принял у него сани у самого края обрыва. Юрик едва переводил дух. Базааф не показывался в селении, но времени не терял. Выкованный на кузне каркас теперь был надёжно спрятан в шатёр. Базааф споро разобрал поклажу, возвращая Юрику пустые сани. Парень и не успел отдохнуть.
– Садись, – вдруг сказал Базааф.
Юрик без уговоров плюхнулся в сани. Горец подхватил хомут и легко разогнался, отпуская сани вперёд по прямой. Юрик остановился невдалеке от селения и махнул рукой. Ему предстояло доразвезти вязанки дров и помочь Стильме погулять с детьми.
– У меня получилось! – Юрик нёсся по склону, вот-вот рискуя покатиться кубарем.
– Что получилось? – взволновался Базааф, ловя несущегося как снаряд парня у подножия обрыва.
– Я обронил кусочек мяса в люльку, то есть, как будто обронил… она съела, честное слово! Она съела, когда думала, что никто не видит! Но я видел!
– Тише, – успокоил Базааф, прижимая парня к себе и гладя по голове. Его взгляд стал отталкивающе холодным.
– Я видел! – радостно прошептал Юрик.
– Ты молодец, – похвалил Базааф. – Которая из них?
Юрик сник:
– Я запомнил люльку, но их ведь могут переложить…
– Убьём обеих.
Базааф был неумолим.
– Ты что?…– потрясённо выдохнул парень, заметно бледнея даже в темноте.
– Сколько жизней она погубила.
– Это же ребёнок… маленький ребёнок…
Юрик всхлипнул и заплакал у Базаафа на груди.
Мужчина на этот раз не стал его одёргивать, кричать на него.
– Не на… до, – вздыхал Юрик, сотрясаясь от плача.