Русофобия - десять лет спустя
Шрифт:
«Органические общества — это застойные общества».
Однако органична, прежде всего, Природа, а в ней происходят, как известно Б. Парамонову, не застой, но — эволюция. За 4 миллиарда лет до нас на земле еще не было жизни, за 2 миллиона — не было человека, а совсем недавно самого Б. Парамонова. И нет уверенности, что природа исчерпала на нем свои творческие силы — как сказал один герой Конан Дойла, быть может, она нам готовит еще большие сюрпризы.
Видимо, как мои критики не понимают меня, так и я их понять не способен. Включая и критику с использованием христианской лексики. Например, в связи с коробящими критика цитатами из Ветхого Завета. Что же, христиане должны манипулировать цитатами из Писания, как марксисты своими «классиками»? Если в
«Он» же — это сатана, принимающий вид «Ангела Света».
В заключение автор кротко напоминает, что «
христиане призваны не проклинать».
(Один из героев Вальтера Скотта сказал о пуританах: они вас не долго думая повесят, а чтобы успокоить совесть, сопроводят это каким-нибудь текстом вроде
«Тут Финеас восстал и произвел суд»).
Поражает меня, что авторы хранят молчание как раз по поводу вопросов, в которых они компетентны. Например, Синявский не согласен со мной, что русские и украинцы изображены в «Конармии» Бабеля существами низшего типа. Нет, говорит он, скорее, героическими людьми. Но ведь у меня, например, приведена цитата:
«И чудовищная Россия, неправдоподобная, как стада платяных вшей…»
Синявский говорит, что Бабелем много занимался: вот тут бы и разъяснить, что же в этом образе «скорее героического». И как раз об этом он молчит, хотя где только не писал и не выступал по поводу «Русофобии».
Или вот Б. Хазанов высказал очень интересную мысль, которую я в своей работе цитирую:
«Заменив вакуум, образовавшийся после исчезновения русской интеллигенции, евреи сами стали этой интеллигенцией».
Ведь интеллигенцию можно сопоставить с нервной системой народа. Что же это получилось за необычное существо, у которого нервная система и тело сделаны из разного этнического материала? Хазанов посвятил «Русофобии» особую статью, где сравнивает меня и с Гитлером, и Розенбергом, и Штрейхером — но вот эту интересную мысль никак не комментирует.
Или еще: по поводу фразы Солженицына
«аппарат ЧК изобиловал латышами, поляками, евреями, мадьярами, китайцами».
Померанц уличает автора, что он
«засунул опасное слово посредине, чтобы его нельзя было выдернуть для цитирования».
В «Русофобии» я высказываю свое недоумение, почему «опасно» именно это слово, стоящее посредине, а не все остальные? Но тщетна была надежда получить ответ: Померанц много раз высказывался о «Русофобии», но говорил о чем угодно, только не об этой своей фразе, смысл которой он мог бы нам открыть. Как жаль!
Когда стало ясно, что на работу будут появляться отзывы, я с большим интересом стал их читать, надеясь встретить обсуждение по существу, пусть бы авторы и были со мной полностью несогласны. Но в результате — полное разочарование. Часто я так и не мог понять, каково же отношение авторов к основным положениям статьи (например, как они сформулированы в начале этой работы). Если даже принять все возражения — и про Природу, и про Бабеля, и о Священном Писании и т. д. — все же остается, например, непонятным: считает ли автор русофобию реальным, весомым фактором нашей жизни? Существует ли такой исторический феномен — «Малый народ»? Впечатление от этих критик было другое: они стремятся внушить, что работу читать не следует, если же кто прочел — тому лучше ее скорее забыть. А сверх того видна в ряде случаев неприязнь к окружающему народу, уверенность в его неполноценности и
Особый оттенок всей дискуссии придают применяемые в ней полемические приемы. Например, Померанц пишет:
«Теперь несколько слов о полемических хитростях. Это тоже, кстати, черта несвободного сознания. И. Шафаревич (…) заявляет себя человеком, далеким от „Памяти“ (бедной, оклеветанной „Памяти“) — и кончает статью трегубой аллилуйей в ее честь».
Прочитав, я так и ахнул — откуда же это? Но автор приводит точную цитату:
«Верю в громадную силу памяти, в то, что каждый народ… и даже все живые организмы… все они хранят в себе память…»
А вот это:
«Все в жертву памяти твоей…»
Так и Пушкин, оказывается, тайно сочувствовал «Памяти»! Ах, неосторожные это были слова о
«полемических хитростях»
и
«несвободном сознании».
Еще пример. Получаю письмо за подписью Алексея Шмелева с рядом вопросов по поводу «Русофобии». В том числе — откуда взяты цитаты из Талмуда. Ответил, указав мои источники (включая недавнюю книгу профессора университета в Тель-Авиве Я. Каца), даже посоветовав, в какой библиотеке эти книги можно найти. Получаю письмо с благодарностью за «ясный и точный ответ». Вдруг в журнале «Знамя» встречаю статью того же Алексея Шмелева
«По законам пародии? (И. Шафаревич и его „Русофобия“)».
Автор приводит слова М. Агурского по поводу совсем другой статьи другого человека (псевдонима), что там
«цитаты, исполненные искажений, (…) заимствованы из антисемитской литературы дореволюционного периода, как книги А. Шмакова, И. Лютостанского и др.».
И дальше:
«Не пользовался ли Шафаревич этим же оригиналом? Или он обнаружил какие-то новые данные?..»
Увы, эти данные известны не только мне, но и Шмелеву. (А после, ссылаясь на Шмелева, казанская газета «Наука» печатает статью:
«Как Шафаревич источники извратил».)
Что уж тут апеллировать к Священному Писанию и христианским ценностям: на такие проделки не пойдет и средний готтентот!
И еще пример. Был у меня вечер в МГУ в октябре 1989 года, и через несколько дней станция «Свобода» передала сообщение о нем:
«от нашего московского корреспондента Марка Дейча».
Всем, пришедшим на вечер, не удалось поместиться в зале, и устроители радиофицировали холл. Марк Дейч рассказал, что было совсем немного народу, да и неудивительно, так как уважающие себя люди не пошли бы на встречу с автором «Русофобии» (как любезно по отношению к сотням присутствовавших!). Вечер продолжался три с половиной часа, пока я не ответил на все вопросы. Марк Дейч сообщил, что, ответив на несколько записок, я сказал, что устал и хотел бы закончить вечер, и т. д. Остается недоумение: что это — моральный и профессиональный уровень самого Марка Дейча или стиль радио «Свобода»? Чему можно и можно ли чему-либо верить в передачах этой радиостанции?
Публицист Б. Сарнов пишет:
«Я не способен в джентльменском парламентском стиле полемизировать, скажем, с Шафаревичем».
К сожалению, далеко не он один. Вот некоторые характеристики, данные мне и моей работе: фашист, законченный нацист, сравнение с Гитлером-Розенбергом-Штрейхером (в назидание упоминается, что последние повешены), публикация работы в ФРГ уголовно наказуемое действие, мания преследования, инсинуации, параноидальный бред, инквизитор, слился в одну кучу с Ниной Андреевой и идет с ней разными дорогами к одному обрыву, «фанатическая книга», «националистическая опухоль». «Книга полемики не заслуживает», «говорить не о чем», Синявский предлагает по поводу работы «не браниться, не сердиться, не читать нравоучения, а смеяться» — но ни он сам, ни другие авторы явно совету не последовали. Зато в «Новый мир» пришло письмо, в котором автор возмущается, что журнал напечатал мою статью (совсем другую):