Русская Америка: Открыть и продать!
Шрифт:
Роль хора исполняла «свободная» англосаксонская пресса по обе стороны Атлантического океана (на западном — тихоокеанском побережье Северной Америки тогда с цивилизацией и прессой было туго).
Шум поднялся немалый…
Еще бы — англосаксам запрещали выбивать подчистую котиков, бобров и соболей в русских владениях, запрещали спаивать контрабандным виски алеутов и индейцев, запрещали выживать русских из Русской Америки!
Насилие над правами человека — и все тут!
Джон Куинси Адамс у историков имеет почему-то репутацию сторонника дружественных связей с Россией, и, надо сказать, этот «русофил»
Уж очень этот янки был и нагл, и типичен как представитель американской политической элиты во все времена. Да и попадется нам этот Адамс на страницах сего повествования еще не раз…
Будущий 6-й президент США, он происходил из могучей политической династии Адамсов, основатель которой прапрапрадед Джона — Генри Адамс прибыл в Америку еще в 1636 году. Потомки Генри набирали с годами все больший политический вес, и Джон в своей политической карьере перепрыгнуть «потолок», достигнутый, скажем, его отцом, не смог бы при всем желании.
Ведь Джон Адамс был сыном 2-го президента США Адамса — тоже Джона. И максимум, что мог сделать сын, это повторить карьеру отца. Что и было со временем проделано.
Мать Джона Куинси — Абигайл Смит была дочерью влиятельного в Массачусетсе священника, преподобного Уильяма Смита из Уэймута, и аристократичной Элизабет Нортон Куинси из Маунт-Уолластона. Став женой второго американского президента, она установила основные (и с учетом ее происхождения, естественно, ханжеские) нормы поведения для всех последующих «первых ле-
ди». Еще бы — она ведь была по матери «из Нортонов и Куинси», а те вели свою родословную от предков, сопровождавших еще Вильгельма Завоевателя из Нормандии в Англию.
Что же до Адамсов, то они, имея такую фамилию, вели свой род, надо полагать, прямо от Адама и Евы…
Джон-младший впервые столкнулся с Россией в четырнадцать (!) лет, будучи личным секретарем Френсиса Дейны (Даны), главы первой американской дипломатической миссии в Россию в 1781–1782 годах. Незадолго до появления в русской столице Дейна был секретарем у Адамса-старшего, направленного в Европу для ведения с Великобританией мирных переговоров, завершавших войну американских колоний с метрополией.
Теперь Адамс-младший был секретарем у бывшего секретаря своего отца. Но миссия Дейны не удалась, и Джон Куинси возвратился на родину.
Блестяще (по утверждению биографов) закончив Гарвардский университет, он на адвокатской ниве особых успехов тем не менее не достиг, хотя материально не бедствовал — не забывал своими щедротами папа-президент.
А в 1809 году, сорока двух лет от роду, будущий шестой американский президент стал первым посланником США в Петербурге и оставался им до 1814 года.
Вот этот-то Адамс и начал с протестов по поводу русского указа, а продолжил переговорами с Россией и Англией об его отмене. В ходе них он (а может, и не он, а кто-то еще) сформулировал впервые положение о том, что отныне Америка не может быть объектом дальнейшей европейской колонизации.
Под нажимом Адамса и Каннинга Александру пришлось свой Указ к лету 1822 года если и не отменить, то фактически не применять на деле…
История эта, уважаемый мой читатель, для перспектив Русской Америки (и для мировых перспектив России на добрый век вперед) оказалась настолько
А пока я просто отмечу, что публичные вопли и тихие диплома- тические каверзы, порожденные Указом от 4 сентября, стали только началом англосаксонского нажима на Александра и Россию…
Нажимали на царя, похоже, и другие — уже наднациональные — силы, для которых США были любимым и перспективным детищем. И, как тут ни крути, пару слов об этом я не сказать тоже не могу…
ЕСЛИ МЫ возьмем в руки американскую банкноту достоинством в один доллар, то с ее стороны, обратной по отношению к портрету Джорджа Вашингтона, на нас посмотрит внимательный всевидящий глаз в сияющем треугольничке над усеченной пирамидой.
Говорят, что это — символ христианский. Но на самом деле это — символ прежде всего масонский. И люди, с проблемой знакомые, хорошо знают, что «независимые» Соединенные Штаты были созданы не столько волей населения, населявшего к семидесятым годам XVIII века английские колонии в Америке, сколько волей кругов, тогда от Северной Америки географически весьма далеких.
Не вдаваясь в эти пикантные детали глубоко, сообщу, что в «великой войне за независимость» приняло участие ничтожное число американцев. И даже это ничтожное число в пару десятков тысяч человек не пользовалось никакой общественной поддержкой. Так, зимой 1777 года армия генерала Вашингтона, чей портрет украшает долларовую банкноту, стояла на холмах Вэлли-Фордж. И в голодной, раздетой и разутой, в этой армии за зиму от болезней и истощения умерли две с половиной тысячи человек.
Итак, «борцы за свободу» голодали.
А вокруг всего было в изобилии.
Солдаты же голодали потому, что окрестные фермеры предпочитали продавать продукты… англичанам в Филадельфию за твердую валюту — за фунты стерлингов.
Так же «патриотично» поступали нью-йоркские торговцы зерном и бостонские поставщики. Да и вообще почти все в Америке… Только прибыль не менее чем в тысячу (!) процентов могла сделать среднего янки патриотом из патриотов.
Вообще-то грош цена солдатам, которые, вместо того чтобы умирать от холода и голода в обильном краю, не способны прибегнуть к вполне уместным здесь реквизициям. А страдальцев в Вэлли-Фордж даже на это не хватило, из чего лично я делаю вывод, что «войско» Вашингтона в основном представляло собой люмпенизированный и небоеспособный сброд, набранный даже не с бору по сосенке! Шел он под «знамена свободы» от нужды и нежелания набивать трудовые мозоли, зато в надежде поживиться хорошим заработком. Находились ловкачи, нанимавшиеся воевать за идеи независимости по нескольку раз, каждый раз получая «подъемные»! И для таких пришлось вводить смертную казнь.
Тем не менее в ходе набора «освободительной армии» проворачивались фантастически наглые и фантастически же удачливые махинации! Известный наш историк-публицист Николай Николаевич Яковлев, не замечая в том горького трагикомизма, а не подлинной трагедии, без тени иронии констатирует: «Америка сражалась за независимость в тяжелом пароксизме спекуляции и бесстыдной наживы…»
Но вот в том-то и штука, что не сражалась она за независимость!
А кто же тогда сражался?
Ответ известен давно — французы!