Русская Америка: Открыть и продать!
Шрифт:
А Стекль утверждал, что именно эти слухи удержали англичан от враждебных действий против русских поселений.
Н-да.
А вот мне кажется, что не так уж много было у англичан в высоких широтах сил, чтобы, получив по зубам в Петропавловске, рисковать еще в районе архипелага Александра.
Впрочем, ко времени Крымской войны относится и первый официальный зондаж США относительно продажи Россией своих американских колоний.
Заметим, что тогда речь шла лишь о непосредственно американских материковых землях. Но все еще было впереди…
Русской Америке предстояло мутное
18 ФЕВРАЛЯ (2 марта) 1855 года в Петербурге скончался Николай Первый…
Федор Иванович Тютчев сложил ему невеселую, не во всем справедливую, но исторически, в общем-то, верную эпитафию:
Не Богу ты служил и не России,Служил лишь суете своей,И все дела твои, и добрые, и злые, —Все было ложь в тебе, все призраки пустые:Ты был не царь, а лицедей.Николай был человеком незаурядным — кто будет спорить. Однако наиболее незаурядной его чертой была, пожалуй, ограниченность, органическая непытливость натуры.
Конечно, в своей внешней политике ошибался не он один — тот же Тютчев был в «восточном вопросе» не реалистичнее царя и, например, 1 марта 1850 года писал:
И своды древние Софии,В возобновленной Византии,Вновь осенят Христов алтарь.Пади пред ним, о царь России, —И встань как всеславянский царь!Но мысливший в чисто европейских масштабах и категориях Тютчев не был самодержцем всероссийским. А ведь это было, если вдуматься, чертовски интересным и захватывающим делом — стоять во главе России. Петр на этом месте вон ведь чего наворочал!
Но у Николая Павловича (хоть он и очень хотел походить на Петра) и на кроху не было государственной дерзости Петра Алексеевича…
Да, напраслины на Николая возводили немало… Вот о чем сообщил в своих мемуарах великий князь Александр Михайлович, которому я верю: «Лев Толстой специализировался в разоблачениях «жестокостей» императора Николая I. Однажды мой брат Николай Михайлович, историк, в длинном, строго обоснованном и учтивом письме указал Толстому на неосновательность его… обвинений. И получил из Ясной Поляны курьезный ответ: Толстой признавал свое «глубочайшее уважение пред патриотической политикой» на-
шего деда и благодарил брата за «интересные исторические сведения». А тем временем никто не мешал продаже памфлета Толстого…»
Но ведь и Тарас Шевченко был прав, когда говорил о «неудобозабываемом Тормозе»…
И Тютчев ведь не зря писал, что «подавление мысли было в течение многих лет руководящим принципом правительства»…
А результатом «патриотической политики» стал Парижский мир 1856 года.
Николай основал Пулковскую обсерваторию и провел ряд мер по государственной поддержке науки и инженерного образования, но его царствование не стало «звездной порой» ни русской науки, ни русской промышленности.
Николай
Но Николай уходил в прошлое. А российский трон занял его сын Александр Второй.
15 апреля 1856 года ушел Нессельроде и его должность заступил пятидесятивосьмилетний Александр Михайлович Горчаков.
Изменило ли это что-либо по существу?
Не сказал бы…
Нессельроде открыто ориентировался на Австрию. Горчаков был склонен к ориентации на Францию.
А вот к ориентации на Россию в высших столичных «государственных» кругах не склонен был уже практически никто…
И 22 марта (3 апреля) 1857 года в письме из Ниццы на имя нового министра иностранных дел Горчакова брат нового императора великий князь Константин Николаевич впервые запустил в оборот идею продажи завоеваний Чирикова и Сарычева, Измайлова и Толстых, Шелихова и Баранова… Запустил на высшем «государственном» уровне…
Я еще не раз упомяну и процитирую этот документ подлого августейшего неверия в силы России, а сейчас просто сообщу, что к тому времени янки не сдерживались уже даже в исконных русских водах.
Русский моряк лейтенант В.И. Збышевский в 1863 году в «Морском сборнике» (№ 4, часть 4, часть неофициальная) после плавания на фрегате «Аскольд» и корвете «Рында» написал об этом так:
«В шантарских водах нынче американцы распоряжаются если не так, как дома, то так, как в покоренной ими стране: жгут и рубят леса, бьют дичь и китов, торгуют с тунгузами мехами, оленями и оставляют после себя следы, напоминающие если не древних варваров, то по крайней мере татарские… пожоги».
Приходится удивляться, что такие разоблачительные строки могли появиться хотя бы в неофициальной части официального издания морского ведомства, и я могу объяснить факт их публикации только тем, что как раз тогда борьба за Русскую Америку внутри России вступала в свою решительную и заключительную фазу, и находились честные русские люди, которые хоть таким вот образом пытались как-то на ситуацию повлиять.
Увы, не до блестяще полированных коронованных лбов братьев Романовых можно было достучаться хоть официальным, хоть неофициальным образом…
Они в это время снаряжали экспедиции-демонстрации Лесовского и Попова к атлантическим берегам Северной Америки для поддержки США и якобы для угрозы английскому и французскому торговому судоходству.
Да черта ли нам в нем, в этом судоходстве, если угроза России ширилась с другой стороны Американского континента — на Тихом океане, и исходила она от США.
А вместо этого русские эскадры спасали янки и тем вызывали слезы счастья у матери Мирона Геррика — американского друга великого князя Александра Михайловича…