Русская армия и флот в XIX веке
Шрифт:
Новым этапом в тактической подготовке броненосного флота является деятельность выдающегося флотоводца адмирала С. О. Макарова. Он начал с изучения вопроса о минной войне, рекомендуя смотреть на минное оружие как на средство наступательного боя. Справедливость этого требования была доказана практикой русско-турецкой войны 1877–1878 гг.
Главное место в системе Макарова занимает разработка им основ эскадренной тактики. «Морская тактика, — писал Макаров, — есть наука о морском бое. Она исследует элементы, составляющие боевую силу судов, и способы наивыгоднейшего их употребления в различных случаях на войне» [1726] .
1726
С.
Поскольку морской флот «существует для войны», то, следовательно, задача тактической подготовки и состоит в том, «чтобы подготовить к войне личный состав флота».
Основные положения теории морского боя Макаров раскрыл в разделе «эскадренное сражение». Современная эскадра, указывал Макаров, не может состоять из однородных судов. Она должна включать различные классы кораблей (броненосцы, крейсера, миноносцы), способные решать главные элементы морского боя (разведку, маневр и т. п.). Наименьшей тактической единицей является эскадра, состоящая из двух эскадренных броненосцев, одного броненосного крейсера, двух-трех бронепалубных крейсеров и четырех эскадренных миноносцев [1727] .
1727
Эта организация была принята в 1891 г. комиссией вице-адмирала Дикова. На комиссии было решено называть такую единицу бригадой, две бригады составляли дивизию.
Эскадренная тактика должна предусматривать такие формы боевых построений, которые позволяют эксплуатировать сильные стороны каждого класса кораблей. Ими будут кильватерная колонна с усилением головы или хвоста, а также маневр для охвата одного из флангов или отрезания части неприятельской эскадры [1728] . Макаров указывает лишь на возможные действия каждого класса судов. Главное состоит в том, чтобы обеспечить дробление боевого порядка противника и уничтожение всех его сил по частям. В связи с этим он большое значение придавал артиллерийским действиям и минным средствам.
1728
В этом отношении Макаров развивает идеи, выдвинутые Ф. Ф. Ушаковым в войне конца XVIII в.
Как и все его предшественники, мастера морского боя, Макаров считал нужным формировать у личного состава высокое чувство ответственности.
Морское министерство, отдавая должное передовым взглядам Бутакова и Макарова, не торопилось, однако, отражать их в уставе. Но уже хорошо было то, что на все флоты рассылались обобщенные материалы инспекторского департамента по маневрам, проводимым на Балтике в 1879, 1880, 1886, 1889, 1898, 899 и другие годы.
Как правило, на маневрах отрабатывались крупные темы: нападение, оборона, испытание береговой обороны. Интерес представляют ночные маневры 1879 г., где применялись прожекторные установки для обнаружения миноносцев. В 1884 г. состоялись двусторонние маневры, в 1886 г. отрабатывалась оборона Кронштадта, в 1888 г. — оборона залива. В 1889 г. маневры были посвящены отражению десанта у Свеаборга, а затем стали проводиться маневры по боевым действиям в открытом море [1729] . Маневры не всегда проходили безболезненно. Во время отработки темы самообороны 7 сентября 1893 г. потерпел крушение на пути из Ревеля в Гельсингфорс броненосец береговой обороны «Русалка» (вместе с кораблем погибло 12 офицеров и 165 матросов) [1730] .
1729
«Отчет по Морскому ведомству за 1884–1889 гг.», стр. 50–53.
1730
«Обзор деятельности Морского ведомства, 1881–1894 гг.» СПб., 1901, стр. 135.
На Черноморском флоте до середины 90-х годов плавания имели главным образом учебное значение (несение брандвахты).
Подводя итоги вопросу о подготовке личного состава флота, нужно отметить следующее.
1731
«Отчет по Морскому ведомству за 1884–1889 гг.», стр. 55.
Переход к паровому, а затем к паровому броненосному флоту повысил требования к личному составу флота. От матросов теперь требовалась не столько сила и ловкость (что имело большое значение на парусных кораблях), сколько технические знания и умения, необходимые для действий на паровых судах. Резко повысилось значение среднего (унтер-офицерского) звена. Сокращение сроков службы в свою очередь повлияло на отбор людей, предназначенных для военно-морской службы. Все это потребовало усиления внимания к подготовке личного состава флота. Однако Морское ведомство не могло отрешиться от стремления объединить корабельную и береговую службу. Этим объясняется сокращение береговых команд и возложение их функций на команды кораблей. В результате боевая подготовка личного состава кораблей проводилась только в весенне-летний пеиод. После проведения осенних маневров корабли пустели. Матросы и унтер-офицеры несли береговую службу, а офицеры уходили в отпуск. Приобретенные же тяжелым трудом навыки и умения терялись.
Характерно, что такой же порядок был установлен не только на Балтике, но и на Черном море, хотя климатические условия позволяли удлинить срок боевой подготовки в два раза и даже вести ее круглый год. Но такова была сила традиции. Подобная практика сохранялась вплоть до мировой войны 1914–1918 гг.
Установившаяся система боевой подготовки не обеспечивала в должной мере отработки действий крупными соединениями. На Балтийский флот определяющее влияние оказывали задачи, непосредственно вытекавшие из условий базирования и организации обороны конкретного района. А они, как правило, сводились к обороне баз и берегов. Оборонительные тенденции отрицательно сказывались на определении состава эскадр, на постановке задач перед ними и на выработке способов действий. Это было одной из причин неприспособленности русского флота к действиям на океанских просторах, поскольку не отрабатывались большие переходы, бой вдали от баз и т. п.
Главным же пороком явилось упорное сопротивление царизма демократизации офицерского корпуса. Правящие круги стремились оградить флот от революционного влияния. Социальный вопрос оказался в конечном счете главным в решении проблемы подготовки кадров.
4
Производство морской артиллерии и средств связи
Главными элементами боевой силы кораблей служат артиллерия и личный состав.
Основными наиболее мощными классами парусных судов середины XIX в. были линейные корабли, несущие от 64 до 120 орудий, и фрегаты с 24–44 орудиями. Остальные суда выполняли вспомогательную функцию.
До 1838 г. на вооружении флота состояли 8, 18, 24 и 36-фн пушки, 6, 8, 18 и 24-фн карронады, 1/2 и 1-пудовые единороги; 3-фн, 3 и 5-пудовые мортиры и 3-фн фальконеты (табл. 146). Пушки, карронады и фальконеты предназначались для настильной стрельбы ядрами или картечью. Бомбовые пушки и единороги — для стрельбы разрывными снарядами.
В целях достижения наибольшей эффективности огня артиллерия располагалась на трехдечных линейных кораблях в несколько ярусов. Самые мощные орудия — 2-пудовые мортиры, 68-фн бомбовые пушки и 1-пудовые единороги размещались в нижнем ярусе, или гон-деке. Это делало корабль остойчивым. В модель-деке (среднем ярусе) обычно размещались 36-фн пушки и тяжелые карронады. В опер-деке (верхнем ярусе) — 36-фн пушки и 36-фн карронады, на верхней открытой палубе — орудия более мелких калибров.
Эффективность русской корабельной артиллерии была велика. Особенно высоко оценивалось действие бомбовых пушек. Однако корабельная артиллерия уже не могла соревноваться с береговой артиллерией, располагавшей орудиями тех же калибров.