Русская Доктрина

Кучеренко Владимир Александрович

2. Принципы и законодательная база преобразований

Ряд первоочередных мер, касающихся культуры:

– на первом этапе консервативных преобразований достаточно одного государственного общенационального телевизионного канала, реализующего не безлико-рыночную, а государственную редакционную стратегию в информационном, культурном, духовно-нравственном отношении; достаточно финансировать одну мощную киностудию (но финансировать исчерпывающе, а не частично), реализующую государственную политику в области кинематографического искусства; лучше не “частично” финансировать 100 издательств, а в полном объеме – десять, зато издающих произведения литературы, реализующие государственную

политику в области литературы;

– безусловный приоритет должен быть отдан национальной культуре в сравнении с зарубежной: не только для проката иностранной кинопродукции, но и для многих других сфер массовой культуры должны быть введены ограничивающие квоты;

– разработать и принять программу по защите русского языка, нормы которого попираются в подавляющем большинстве средств массовой информации;

– принять на уровне верховной власти обязательную для исполнения всеми ведомствами и медийными корпорациями концепцию государственной политики в области шоу-бизнеса, в отношении деятельности коммерческих продюсеров (в ключевых для государства сферах эта деятельность должна быть ограничена и сведена к минимуму, поскольку практически весь частный шоу-бизнес продемонстрировал неадекватность по отношению к традиционным нравственным и вкусовым параметрам русской культуры);

– принять срочную программу спасения памятников отечественной культуры, прежде всего архитектурных памятников, подвергающихся разрушению в крупных городах и забвению в провинции;

– принять программу государственного заказа и государственной закупки вновь создаваемых образцов культурного творчества, отладить систему государственных премий и наград для деятелей культуры, систему поощрений – премий и грантов (к несчастью, звания и премии последние пятнадцать лет раздаривались с такой недальновидной неразборчивостью, что они стали совершенно противоположным символом, а именно: символом продажности всего и вся);

– изменить налоговое законодательство, которое не должно лежать бременем на традиционной культуре; от налогов полностью должно быть освобождено научное книгоиздание и издание классической русской литературы, тиражирование традиционной русской культуры во всех ее жанрах и видах.

Необходимо разработать и принять следующие законы.

1). О русском языке и языках коренных народов России. Этот закон должен предусматривать формирование институтов поддержки русского языка, его защиты от нежелательных размывающих национальное языковое сознание тенденций, сохранения его престижа как одного из языков международного общения. (Положительным примером для нас может стать Франция, законодательно оберегающая свой язык, культуру, а также определяющая дозу, квоту для иностранной продукции на телевидении и в других сферах.)

Живой язык состоит из множества диалектов, специальной и экспрессивной лексики, арго и проч. Литературной нормой, в связи с абсолютистской природой этого понятия, становится, как правило, язык столицы или одного из регионов (например, “оксфордский английский” в Великобритании или великотырновское произношение в Болгарии). Он признается образцом, а остальное фиксируется как “провинциализм”. В этом проявляется логика централизации. Без наличия сильного центра и грамотной элиты никакое нормирование языка невозможно.

Вспомним: совершенно расхолаживающее и децентрирующее действие оказывал провинциальный выговор генсеков – Брежнева и особенно Горбачева. Но если речь Брежнева была “анекдотическим” отклонением от нормы, введенной при Сталине, то горбачевские языковые провалы уже имели политические последствия. С Андроповым (правильную и четкую речь которого все отмечали) связывались надежды на новое установление пошатнувшихся норм.

В настоящее время литературная норма как таковая отсутствует. Стали допустимыми грамматические формы, фразеологические обороты и лексика, совершенно отклоняющиеся от правил.

Это, во-первых, следствие ослабления центральной власти и, во-вторых, следствие захвата ее иноязычными, социально- и политически-маргинальными группами. В-третьих, это следствие общеевропейских тенденций постмодерна. С 60-х годов в общественном сознании закрепляется в качестве нормы язык телевизионных (а прежде радио-) дикторов. Советская дикторская школа была мощнейшим институтом внедрения литературных норм, но, судя по всему, ее развитие в настоящих условиях невозможно. Современное постмодерное телевидение, наоборот, внедряет языки маргинальных сред (молодежной, блатной и др.), а в качестве универсальной нормы (не официально, но фактически) выступает реклама с ее крайне специфическим языком, далеким от литературной нормы. Современные ведущие программ допускают большое количество ошибок и обладают очень слабой убедительностью своего воздействия на аудиторию (потому и ценятся до сих пор дикторы советской школы). Речи главы государства, будучи даже написанные в целом правильным языком, содержат в себе много иноязычных заимствований, в частности англицизмов, иноязычную структуру фраз, что свидетельствует о недостаточной суверенности мышления. Эксперты судорожно ищут “референтную группу” президентского послания (бизнес, государственные чиновники и т.д.), а важнейшая функция – единения нации через речь первого лица государства – не реализуется. (Исключение составляла речь после событий в Беслане.)

Проблема восстановления литературной нормы решается:

– восстановлением суверенной власти, говорящей на правильном русском литературном языке, не суконном, не языке бюрократических бумаг, не перенасыщенном “технологическими” и специальными терминами (пригодными лишь для общения профессионалов, а не для речи перед нацией);

Власть должна говорить на правильном русском литературном языке – не на суконном языке бюрократических бумаг и не на языке, перенасыщенном “технологическими” и специальными терминами, пригодными лишь для общения профессионалов, а не для речи перед нацией.

– качественным переводом обширного пласта заимствованной лексики (необходимо учесть передовой французский опыт, где, как известно, англицизмам объявлена война на государственном уровне); должна быть создана элитарная группа государственных переводчиков, которая согласует основные позиции и централизованно (но, разумеется, с академической и общественной экспертизой) будет вводить русские аналоги заимствованных слов и выражений, качественно переводить рекламные обороты, осуществлять цензуру переводов закупаемого для национального телевидения голливудского кино, телесериалов и т.п.;

– даже если не все общенациональные телеканалы будут государственными, тем не менее в общественном сознании должна закрепиться определенная их иерархия (при этом как минимум 1-й, 2-й и 3-й телеканалы должны быть освобождены от влияния маргинальных языковых групп);

– безусловным запрещением – то есть вытеснением в маргинальную сферу –ненормативной лексики, порнографии, некоторых видов рекламы и проч.; главное, разумеется, не запретить, а выработать эффективный механизм реализации запрета, цензура должна быть при этом открытой общественному обсуждению;

– закреплением ведущей роли русского языка в образовательном процессе (о роли русского языка в образовании см. главу “Прорыв к сильной школе”).

2). О защите нравственности и общественной морали.Этот Закон должен быть расширительной и подробной проработкой преамбулы Закона о СМИ. Проекты такого закона существуют в Общественном комитете “За нравственное возрождение Отечества”, возглавляемого протоиереем Александром Шаргуновым. При ельцинском режиме один из комитетов Государственной Думы лишь делал вид, что работает с этим проектом, а в результате рекомендовал Думе принять другой законопроект, прямо противоположный по своему содержанию, пролоббированный хозяевами и держателями секс-шопов.