Русская драматургия ХХ века: хрестоматия
Шрифт:
Адамыч (тоже идет в парилку, завернувшись в про стыню, как в тогу).Римлянцы, совграждане, товарищи дорогие, мир-ванна!..
Себейкин. Дает старик! Скоро ты, душеспасатель? Вы быстрей, братцы! Некогда! Новую жизнь начинать надо!.. Ну, тезка? Ничего посидели?.. И мозги прояснели, а?
Полуорлов. Ох, хорошо!
Стоят обнявшись. Все окутывается паром, крики, смех, в дверь стучат.[…]
Себейкин. Васьк, что делаешь? Пару напустил! Сушить теперь людям! О других-то подумай! Васьк!.. О других!.. О людях, говорю!..
Полуорлов. О счастье человечества!..
Адамыч (выглянув
1968
М.Ю. Угаров (р.1956)
Один из самых известных и ярких современных драматургов родился в Архангельске, окончил Литературный институт им. М. Горького (отделение драматургии), в настоящее время живет в Москве и выступает не только как драматург, но режиссер и сценарист. Кроме того, М. Угаров является художественным руководителем Фестиваля молодой драматургии «Любимовка», художественным руководителем «Театра. сСос», руководителем Партнерской лаборатории драматургии и режиссуры в Ясной Поляне, одним из руководителей фестиваля «Новая драма».
В пьесах М. Угарова предпринята попытка передать современные сюжеты на языке других культур. Он использует мифологические образы в романтической шуточной драме «Кухня ведьм», знаки и символы православной культуры в пьесе «Голуби», язык культуры Серебряного века звучит в «Правописании по Гроту» и «Газете «Русский инвалидъ» за 18 июля…», несколько символических систем переплетаются в фарсово-буффонной опере «Зеленые щеки апреля».
В пьесе «Голуби» три главных героя – молодые монахи-книгописцы Варлаам и Федор, а также церковный певчий Гриша, обитающие в келье монастыря. Читатель становится свидетелем не просто их греховности, но – шире – бездны человеческих страстей в сложном взаимодействии с традиционными ценностями православной культуры. Динамика действия подчиняется раскрытию противоречий, терзающих души героев, но вместе с тем в их репликах, в их отношении к поступкам и словам друг друга звучит голос заблудшего, но не потерявшего веру человека. Хотя пьеса насыщена загадочными, алогичными, необъяснимыми событиями, создающими ощущение хаоса в чувствах и действиях персонажей, высокие идеалы духовности православия остаются для автора определяющими истинный смысл пьесы.
Однако думается, что с особенным удовольствием Угаров уводит своих героев из современного суетного мира в идиллическую атмосферу XIX или начала XX века, в «тихую, хорошую жизнь, где есть машинка для папирос, а на заварочном чайнике – теплый колпак». Как и герой его пьесы «Газета «Русский инвалидъ» за 18 июля…», Иван Павлович, который «ненавидит повести с сюжетом», «нувеллы» и слово «вдруг», сам автор тоже предпочитает охранять своих персонажей от роковых искушений и резких переломов в судьбе, ему куда милее бессобытийное, спокойное течение жизни среди обаятельных мелочей быта. Поэтому и не спешит Иван Павлович отвечать на письма прекрасной незнакомки и не торопится с ней на свидание – вместо бурных романов гораздо важнее для него обрести душевное равновесие.
В пьесе «Правописание по Гроту» драматург более настойчиво, чем в пьесе «Голуби», акцентирует слова и действия, которые свидетельствуют не только о тяге человека к нарушению запрета и греху, но и о сладостном погружении в греховное для достижения призрачной свободы от правил. Не отступая от норм и требований драмы, он строит текст пьесы как сложную систему отношений знаков и символов на всех уровнях произведения, поэтому действие пьесы развивается по свободному ассоциативному принципу. Как и в пьесе «Газета «Русский инвалидъ» за 18 июля.», образы персонажей воспринимаются знаками эпохи
Выстраивая сцепления событий, выражая в диалогах чувства персонажей, драматург демонстрирует некую театральность, заданность и манерность их поведения. Все страсти, события заимствованы из литературы и внесены в жизнь как образцы отношений и поведения. Поэтому в речах персонажей часто слышны скрытые и явные цитаты из произведений И.А. Гончарова, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, используемые ими для выражения штампованных суждений. Драматург приглашает читателя задуматься о том, что люди часто используют привычные, созданные литературой формы общения, давно превратившиеся в красивую ложь, как правило, не задумываясь о том, что за словом стоит весь духовный опыт писателя.
Примером бережного отношения драматурга к литературной классике является одна из самых ярких, по общему признанию критики, пьес Угарова «Смерть Ильи Ильича (Облом ох!)», где автору удалось создать собственную оригинальную версию обломовского сюжета и обломовского характера. Характерно, что как режиссер М. Угаров дебютировал в 2002 году постановкой спектакля именно по пьесе «Смерть Ильи Ильича (Облом охг)» в Центре драматургии и режиссуры Алексея Казанцева и Михаила Рощина. Спектакль был отмечен внимание критиков и зрителей, награжден премией московского отделения СТД РФ «Гвоздь сезона» (2002–2003) и призом зрительских симпатий на Фестивале «Золотая маска» (2008).
Громова М.И.Русская современная драматургия. М., 1999.
Мир современной драмы. Л., 1985.
Смерть Ильи Ильича (Облом off)
Пьеса в 2 частях 11 картинах По мотивам романа И.А. Гончарова «Обломов»
Илья Ильич Обломов.
Захар, слуга Обломова.
Аркадий, доктор.
Андрей Иванович Штольц.
Ольга Сергеевна Ильинская.
Агафья Матвеевна Пшеницына.
Маша и Ваня, дети Пшеницыной.
Первый посыльный.
Второй посыльный.
«Я, нижеподписавшийся, свидетельствую, с приложением своей печати, что коллежский секретарь Илья Обломов одержим hypertrophia cordis cum dilatatione ejus ventriculi sinistri (отолщением сердца с расширением левого желудочка оного),угрожающим опасным развитием здоровью и жизни больного, каковые припадки происходят, как надо полагать, от ежедневного хождения в должность. Посему, в предотвращение повторения и усиления болезненных припадков, я считаю за нужное прекратить на время г. Обломову хождение на службу и вообще предписываю воздержание от умственного занятия и всякой деятельности».
Сцена первая
Решительный молодой человек входит в комнату. У него вихор на затылке, который он так и не смог пригладить в прихожей, хотя начинал еще с лестницы. У него румянец во всю щеку, а на щеках – ямочки.
Аркадий. Здравствуйте! Собственного говоря, вы уж, наверно, предупреждены о моем приходе. И имя мое вам, конечно же, называл прежний ваш доктор. Но, тем не менее, позвольте представиться. м-м-м. Собственно, я бы хотел без чинов и церемоний. зовите меня просто. Аркадием Михайловичем. А вы, я полагаю, Илья Ильич?