Русская ёлка: История, мифология, литература
Шрифт:
Самыми трудными задачами оказались выбор подарков и принятие решения, «какой подарок сделать кому из ребят, так, чтобы не выйти из лимита, и в то же время все были довольны». Для каждого ребёнка готовится особый подарок, что впоследствии вышло из практики советских ёлок, где предполагалось равенство всех детей. Из-за подарка дочке директора устроители ёлки чуть не поссорились: Софья Петровна хотела подарить ей большую куклу, в то время как её помощница находила это бестактным. Ёлку «купили высокую, до потолка, с широкими, густыми лапами». Украшали её с помощью лифтёрши с раннего утра и до двух часов дня: «Лифтёрша подавала Наташе и Софье Петровне шары, хлопушки, почтовые ящики, серебряные кораблики, а Наташа и Софья Петровна вешали их на ёлку». В пакетики с конфетами вкладывали записки «Спасибо товарищу Сталину за счастливое детство». В середину большой красной пятиконечной звезды Софья Петровна вклеила кудрявую головку маленького Володи Ульянова. На верхушку ёлки водрузили звезду. Со стены сняли портрет Сталина
Если для Ленинграда, Москвы и других крупных городов устройство ёлки являлось делом хоть и несколько подзабытым, но всё же привычным (следовало только учитывать требования времени), то в захолустье, особенно по деревням, организация новогоднего праздника чаще всего была событием новым. В шадринской газете «Путь к коммуне» от 6 января 1937 года рассказывая о реакции на ёлку детей, впервые участвовавших в празднике:
Под марш «Весёлых ребят» детвора влетела в зал, где стояла нарядная ёлка. Многие из детей видят её впервые. Они от изумления застыли на месте … Другие, поднимая крик, прыгали вокруг ёлки с большим восторгом.
Впечатлениями о новогоднем празднике, устроенном в 1940 году в городе Опочке Псковской области, делится в своих воспоминаниях Виктор Русаков, мальчиком живший в маленькой деревушке неподалёку от Опочки. Его мемуары сохранили для нас ряд особенностей новогодних праздников тех лет. Пригласительные билеты на районную ёлку принято было выдавать только лучшим из учащихся деревенских школ. Мемуарист вспоминает:
Меня и одноклассника моей сестры Егора Павлова, жившего в Кустове, пригласили, как лучших учеников школы, на районный новогодний утренник в Опочку. Получив от учительницы пригласительные билеты, отпечатанные на пишущей машинке, мы ещё в полдень отправились в город, хотя знали, что праздник ёлки будет вечером.
Мальчиков встречают «две молодые, по-городскому одетые женщины, обе коротко остриженные, в одинаковых тёмно-серых костюмах» — обычные организаторы, устроительницы и распорядительницы праздников ёлки. «Идите, раздевайтесь, — сказала… с улыбкой светленькая, — скоро начнём веселиться…» Первая в жизни ребят наряженная ёлка вызывает у них чувство изумления, схожее с тем, которое в XIX веке испытывали дети при виде рождественского дерева:
Минут через десять распахнулась дверь в зал, где стояла огромная сверкающая ёлка. Такой красавицы мы отроду не видали… То и дело слышались восхищённые возгласы осмелевшей детворы:
— Вот это да!
— Красиво-то как!
— А как такую большую ёлку из лесу привезли?..
Праздник начинается традиционным хороводом вокруг ёлки, который организуют «молодые женщины в серых костюмах». Затем детей просят прочитать стихи, рассказать сказку и спеть хором песенку «В лесу родилась Ёлочка…» И под конец появляется Дед Мороз, который приносит подарки — «самодельные кульки с румяными яблоками, дешёвыми конфетами и ароматными пряниками — их в деревне почему-то называли гороховыми». Во избежание того, чтобы кто-нибудь не остался обделённым, «новогоднее угощение» Дед Мороз «раздавал не просто так, а по списку, который зачитывали попеременно то светло-русая, то черноволосая». Характерной деталью являются названные здесь «самодельные кульки», а также описание их содержимого: в качестве новогодних гостинцев детям выдавали самые дешёвые и доступные в провинции сласти. Устроительницы, изо всех сил старающиеся быть с детьми приветливыми, не всегда оказываются способными справиться со своими обязанностями. Дети, ещё не привыкшие к подобного рода мероприятиям, чувствуют себя стеснённо, отчего вдруг возникают неловкие ситуации, и детально продуманная программа праздника нарушается. Мемуарист вспоминает тот момент, когда при раздаче подарков была названа его фамилия и ему предстояло перед получением своего кулька исполнить какой-нибудь «номер»:
…Мужество покинуло меня, когда подошла наша с Егором очередь получать новогодние кульки и одна из ведущих … натренированным голосом бодро воскликнула: «Михайлов Витя и Павлов Егор из Подлипской школы, подойдите сюда. Дед Мороз приготовил вам подарки, но прежде чем получить их, каждый из вас должен продекламировать какое-нибудь стихотворение».
От волнения мальчик был не в состоянии прочесть ни строчки, и «женщины с чёрными бантиками на шее от неожиданности растерялись. Десятки ребят с недоумением смотрели то на них, то на меня и, вероятно, думали, что подарочного кулька мне теперь не видать». Но всё обошлось: пакет почти насильно всовывают мальчику в руки.
Так и закончилась самая памятная для меня ёлка. Даже горький привкус непродолжительной обиды на славных молодых опочанок в тёмно-серых новогодних костюмах не мешает мне и сегодня считать тот январский день предвоенного года одним из самых счастливых дней моей жизни.
После того как, превратившись в «советскую», ёлка была не только разрешена, но и стала обязательным новогодним мероприятием для всех детских садов, школ, домов пионеров и клубов, потребовались рекомендации и программы по проведению праздника. С 1936 года они начинают выходить одна за другой, предоставляя возможность устроителям опереться на сценарии, которые разрабатывались работниками просвещения. Первый сборник статей о проведении ёлки был издан уже в 1936 году [134]. В начале этой книжки помещены установочная статья П.П. Постышева из «Правды» и переработанный детей мемуарный очерк В.Д. Бонч-Бруевича о посещении Лениным ёлки в Сокольниках. Затем следуют материалы, объясняющие смысл нововведённого праздника, и рекомендации по его устройству в детских садах и школax. О растерянности перед неожиданно вставшей задачей (прежде всего перед работниками просвещения) свидетельствует вступительная статья Е.А. Флериной: «Ёлка явилась внезапно. Её никто не ждал, не готовился к ней. В магазинах не было ни ёлочных украшений, ни ёлочных игрушек — их не производили. В школах, детсадах, в семьях заволновались. Педагоги, родители, дети соорудили ёлку быстро, почти из “ничего”» [448, 9]. Некоторые педагоги ждали более чётких установок, опасаясь, как бы чего не вышло (и их можно понять!), но в большинстве случаев — прежде всего под нажимом властей — и в школах, и в детских садах, несмотря на недостаток времени на подготовку, ёлки были проведены. На следующий год потребовалось переиздание этой книжки, которая была напечатана в существенно переработанном и дополненном виде.
Представление о ёлочном сценарии, который в основных своих чертах вошёл в жизнь на всей территории Советского Союза, можно получить из отчёта о пройденной в начале 1937 года ёлке в городе Шадринске. Детей пускают на ёлку; они, поражённые красотой дерева, рассматривают украшения, свечки, игрушки. Затем в помещение входят «два больших Деда Мороза», которые поздравляют детей с Новым годом и желают им учиться на отлично и хорошо. Вокруг ёлки выстраиваются «снежинки»; ребята смотрят балет «Снежинки», после чего исполняется балет «Зайчики». Дети поют песни , рассказывают стихи. Дети спрашивают «Дедушек Морозов», принесли ли они подарки, после чего Деды уходят и, вернувшись с полными подарков санками, раздают детям игрушки и сласти: «Самолёты, автомобили, чайные приборы, куклы, дедки морозы, зайчики, бабочки и много других интересных игрушек получила детвора от Дедов Морозов» [55, 13].
Изданная в 1940 году книжка «Ёлка» содержит несколько разработок ёлочных сценариев для детских садов [136]. В приложении даны списки текстов для чтения в праздничные дни и для разучивания наизусть, в основу которых положены произведения, отобранные педагогами для праздников ёлки ещё в XIX веке: это всё те же классические тексты русских поэтов о зиме («Зима, крестьянин торжествуя…» и «Вот ветер, тучи нагоняя…» Пушкина; «Не ветер бушует на бором…», «Мужичок с ноготок» и «В зимние сумерки нянины сказки…» Некрасова и др.). Из прозаических текстов даны «Мороз Иванович» В.Ф. Одоевского, а также русские народные сказки о Морозе и Снегурочке. Произведения дореволюционных авторов дополняются стихотворениями и песнями советских детских поэтов о новогодней ёлке. А их количество с каждым годом стремительно возрастало. Только в одном из двенадцати вышедших в 1940 году номеров «Репертуарного бюллетеня» (издание, в котором приводились списки разрешённых и запрещённых литературных и музыкальных произведений) были перечислены разрешённые к исполнению песни «Ёлка» на слова О. Высоцкой, «Ёлочка» на слова М. Ивансон, «У ёлочки» на слова Я. Родионова, «Ёлочная песенка» на слова В. Лебедева-Кумача и «Ёлочка» на слова Е. Тереховой [см.: 351].
Перед следующим, 1941 годом Детгиз снова сделал «подарок советским малышам», выпустив ещё один сборник «Ёлка» [132]. Эта книга, которая готовилась как подарочное издание, иллюстрирована В.М. Конашевичем. На её обложке нарисована сияющая огнями «украшенная яркими игрушками ёлка. Здесь также собраны произведения, посвящённые «новогодней ёлке и зиме», среди которых — новейшие тексты: «Ёлка» С.Я. Маршака и другие стихотворения про ёлку. Здесь же впервые была напечатана переработка А.Т. Кононовым сюжета «Ёлки в Сокольниках», а также рассказ Героя Советского Союза К. Бадигина «Ёлка-метёлка», повествующий о праздновании матросами Нового года на палубе ледокола «Седов» — «за тысячи километров от Москвы, в Ледовитом океане, при сильнейших ледовых сжатиях и морозах…» Но и на этой ёлке был Дед Мороз, а также подарки и хороший ужин — «словом всё, как на настоящей ёлке». Здесь впервые было напечатано ставшее впоследствии «классическим ёлочным» текстом стихотворение Сергея Михалкова «Ёлку вырублю в лесу…», и известная «детсадовская» песенка про ёлку: