Русская фэнтези-2008
Шрифт:
К счастью, речистые парковые незнакомцы не торопились.
Если бы Тата сумела крысой протиснуться в щель между прутьями и зоркой совой воспарить над укромной поляной, где на унесенной с аллеи парковой скамье сидели двое мужчин лет около тридцати, она бы увидела вот что.
На одном краю скамьи полулежал полный, коротко стриженный блондин с одутловатым начальственным лицом.
На другом краю, заложив ногу за ногу, курил высокий, щуплый шатен наружности самой что ни на есть интеллигентной, но без стигматов безденежья. Его узкое лицо с впалыми
Между ними, на исписанных признаниями и чаяниями досках скамейки, сиял многодюймовым экраном ноутбук шикарной разновидности.
Крутился волчком, вихлял всеми своими окружностями и рассыпался на нем в прах, чтобы тотчас вновь собраться в прежнем образе, логотип фирмы, торгующей интернет-магазинами под ключ.
«Мы заставим их покупать!» — беззвучно пообещал ролик.
Экран, на который, впрочем, никто уже не смотрел, освещал лица и фигуры сидящих нереальным, но все же нестрашным светом. И по усталой удовлетворенности, которая сквозила в движениях обоих, даже сове стало бы ясно, что ужин, с его бифштексами бизнес-схем и вином прибыльных обещаний, уже съеден, грядут разве что десерт да сигары.
— Сам-то ты веришь в этот «веб два ноль», Саша? — спросил толстяк, грузно поворачивая вполоборота к визави свою крупную голову.
— Да не знаю, Боря, — пожимая плечами, ответил второй. — Чтобы во что-то верить, нужно это «что-то» любить или хотя бы употреблять.
— Ничего себе заявление от продавца интернет-магазинов!
— Знаешь, в традиционных индийских ресторанах большинство поваров — вегетарианцы. Что не мешает им прекрасно готовить свинину и баранину.
— Ты что же, в Интернете не тусуешься?
— Бывает.
— На форумах?
— Да нет… От форумов все разлаживается у меня. Рассогласовываются движения — внутренние с наружными. Моя душа, Боря, начинает… она начинает икать. — Он произнес эти слова как-то особенно проникновенно, будто обещая вослед веский комментарий.
— Не понял, честно говоря…
— У английских моряков такая похабная игра — называется «бисквиты». Становятся матросы в круг. В центр ставят поднос с бисквитами. Потом, по сигналу, все начинают мастурбировать. Договоренность такая, что надо эякулировать на эти бисквиты. Кто последний кончит — тот… — речь шатена смущенно споткнулась, — тот… в общем, должен все эти бисквиты съесть.
— Кто-кто? Последний должен съесть?
— Да. Последний.
— А почему не первый?
— Сам подумай. Если первый, тогда все сачковать будут, соревнование затянется… Во флоте, вообще в армии, главное, чтобы темп был, натиск. И потом, ты же военный моряк. Член микросоциума. Стало быть, и мастурбировать тебе следует как принято. Быстро. И — на вахту.
— Ну… Вообще, оригинально… — потрясенно заметил Боря. — Только при чем тут форумы?
— У меня такое чувство, когда я читаю флеймы, что я становлюсь английским матросом. Который пожирает завафленный бисквит. По совести, Интернет — это и есть «бисквиты». Пипл по всему миру выдавливает из себя что-то по-быстренькому. А ты должен есть… То есть нет, не так: едят-то все, но я отчетливо чувствую этот… привкус.
— А прогнозы погоды в сети смотришь?
— Прогнозы смотрю.
Еще минуту товарищи сидели в тишине. В хороших сигаретах шатена уютно потрескивал табак. Оба, как видно, размышляли на корабельные темы. Наконец Борис нарушил тишину, подзвученную комариным звоном.
— Ладно… Первый час. Что-то я подмерз, — сказал он, медленно подымаясь.
Зашуршал пластиковый пакет — это шатен складывал в него документы в файликах, диски, прайс-листы.
От этого-то шороха Тата и проснулась. Она быстро стряхнула с себя забытье. Села. И поняла, всем телом сразу: пора, иначе будет поздно.
— Эй! Эй! Помогите, пожалуйста! — пропищала она.
У решетки выросли две фигуры — широкая и узкая.
— Алло! Кто кричал?
— Я тут застряла. Не получается выйти!
— Ни фига себе! Как тебя зовут?
— Тамара.
— Ну ты и забралась, мать… — пробормотал Борис.
— А чего, все по классике, — хохотнув, сказал Саша, он сразу заметил — девочка сильно напугана. — Помнишь, Борька, мы с тобой в школе учили: «В той башне высокой и тесной царица Тамара жила: прекрасна как ангел небесный, как демон коварна и зла…» Не знаю, как насчет характера, но башня у Тамары действительно тесная…
Тата вытерла замурзанный рот тыльной стороной ладони и улыбнулась.
— Слушай, тут замок!
— Сбегаю к машине за фонариком, — тяжелой медвежьей пробежкой Борис бросился к грунтовке, где стоял, наползая на увитую копытнем кочку, его старенький джип.
— Топор из багажника захвати!
Провозившись с замком что-то около четверти часа, они все же вскрыли решетку, развинтив при помощи гаечного ключа ее крепление к каменному проему канализационного возвышения — при взгляде сзади оно напоминало суфлерскую будку. И вот, аплодисменты, аплодисменты, плоский народец! Тата выбралась наружу и, кое-как доковыляв, присела на край скамейки — ноги не держали. Саша накинул на ободранные плечи девочки ветровку.
— Честно говоря, мать, ты похожа на бомжиху сумасшедшую. — Боря протянул Тате леденец с антиникотиновым действием. — Ты где живешь вообще?
— На «Комсомольской», — одними губами сказала Тата.
А потом Король Жезлов и Король Динариев повезли Тату домой через летний город, никак не желающий засыпать.
Шумел и плевался в стеклянный прямоугольник оконца горячий душ — Тата смывала с себя Подземелье.
У кухонной плиты Алиса капала корвалол в стакан с морковным соком. Последняя капля нехотя выкатилась из жерла аптечного пузырька, когда Алисе вдруг вспомнилось: она не позвонила Олегу. А ведь мальчишка, поди, места себе не находит!
На часах было начало третьего. Улицы притихли. И даже фонари как будто потускнели.
Алиса подошла к телефону, сняла трубку, но набрать номер не решилась. Все-таки у юноши родители. И родственник-инвалид. Все — в однокомнатной квартире. А тут еще звонки… «Позвоню-ка утром», — рассудила наша благоразумная Алиса.
Легко, бесшумно, насколько вообще могут быть бесшумными трамваи, пролетел в депо последний из могикан. Привычно громыхнул на развилке. Этот далекий звук был хорошо знаком Алисе, знатной полуночнице.