Русская фэнтези 2011
Шрифт:
— А выглядишь ты… — Она хотела сказать «больным», но передумала. Отряхнула его запыленный рукав, окинула одежду хозяйским взглядом. Серые, мешковатые, рваные на коленях джинсы (такие впору подростку, а не взрослому самостоятельному парню), серая невзрачная футболка. Кроссовки, правда, хорошие, дорогие — но для тех, кто в этом толк понимает. Русые волосы как всегда взлохмачены.
— Глеб! — сказала Кристина укоризненно. — Я же просила тебя подстричься!
Тот, поморщившись, придержал ее руку,
— Они растут быстрее, чем я успеваю стричься, на одной парикмахерской разоришься…
Кристина дала волю своему раздражению: пропадал где-то месяц (вроде как в больнице), ни ответа ни привета, позвонил пару дней назад, она планировала зазвать его сегодня в гости — познакомить с родителями наконец. Но не в таком же виде его вести! Как докажешь, что он успешный компьютерщик, правда, предпочитающий работать фрилансером? Это, конечно, изменится — наличие семьи предполагает постоянныйзаработок. Да и пропадание в командировку на целую неделю в месяц Кристиной не приветствовалось.
— Глеб, ну мы же договаривались — приходишь ко мне на свидание в приличном виде!
Он медленно оглядел себя. Вообще он сегодня какой-то заторможенный. Темные круги вокруг глаз, осунувшийся, бледный… Может, рано вышел из больницы? Да и вообще…
— Да и вообще, почему ты мне не позвонил, когда попал в больницу? Я бы тебе передачки носила.
— Передачки… — Он посмаковал это слово с какой-то издевкой даже. — Передачки. Да, они мне там были просто необходимы…
А если он… наркоман и лежал в клинике? На этой, как ее… реабилитации?
— А ты с чем… Глеб, что с тобой случилось?
— Я… подрался.
— Подрался? С кем?
— Их… было много.
Слишком много. Но он не считал. Он тогда не умел считать. Но зато умел рвать, грызть, ломать… и даже то, что в некоторых противниках вообще не было крови, его не озадачивало и останавливало. Он дал себе волю впервые за многие-многие годы. И это было так…
— Больно!
Он слишком сильно сжал ее запястье. Кристя вырвала руку, на глазах ее показались слезы.
— Ты что, дурак?! Ненормальный?
Глеб кивнул, отступил и снова присел на парапет.
— Да, Кристь, уж извини — такой я есть. И дурак. И уж ненормальный — точно.
Наркоман? Или… что? Может, он правда псих, и регулярно лечится в клинике? Или сейчас скажет, что «голубой»? У нее полились слезы — самые натуральные, — хотя Кристина могла и сама вызывать их в нужный момент.
— Глебушка, ну ты что… что происходит, скажи! Ты… меня бросаешь?
Вот сейчас сгребет в охапку, прижмет, скажет: «Ты что, сдурела, Кристь, ну ладно, хватит дуться!»
Глеб помолчал. Сказал с тяжелой расстановкой — раньше она не замечала у него такой
— Я тебя не бросаю. Просто… не могу. Надо, чтобы ты меня бросила.
Псих. Или в драке… может, он кого-то убил в драке? И ему сейчас грозит тюрьма? Или он оттуда сбежал? Или… что?!
Кристина аккуратно вытерла нос. Попыталась улыбнуться.
— У тебя проблемы? Ну расскажи же мне, Глеб! Мы с тобой что-нибудь придумаем.
Только не тюрьма. И не псих. И не…
— Я за тебя боюсь. Понимаешь, бывают дни, когда я… себя не контролирую.
Точно — псих. Или наркоман?
— Почему? Может, надо какое-нибудь лекарство?..
— От моей болезни нет лекарств. — Глеб поднял глаза, отразившие голубое небо. — Их еще не придумали. Понимаешь, Кристь, я…
— Да?
…Глеб проводил взглядом всхлипывающую девушку. Иди-иди, целее будешь.
…Она кричала: «Ну хочешь бросить меня — так и говори! Столько времени на тебя потеряла, все девчонки уже замужем давно, а я вот… слушаю сказки придурка! Даже расстаться не можешь по-человечески!»
Он молча согласился. Не могу по-человечески. Как я могу, если я не… человек.
Хотелось выть, но когда Глеб вскинул голову, на него смотрело Солнце. Не Луна.
Но он все же повыл. Негромко. Чтобы не пугать гулявших по набережной людей.
— Молодой человек, может, вы уже прыгнете? А то тут очередь.
И Глеб чуть не свалился.
Качнулся, замахал руками (город и ночь слились перед глазами в одно мельтешащее светящееся колесо), ухватился за стенку, отделявшую балкон от других окон. Медленно присел, опершись ладонями о парапет, с закрытыми глазами переждал резкое головокружение. Так же осторожно спустил на пол ноги. И только потом оглянулся.
Женщина, вышедшая на балкон с бокалом вина в руке, смотрела на него с благожелательным любопытством.
— Передумали? — пожала плечами. — Ну, дело ваше.
Вечер обещал быть скучным. Мила давно уже не ценила многолюдные сборища и эти «здравствуйте-как-поживаете-век-бы-вас-не-видеть» светские беседы. Она сделала пятый круг по залу, прихватила третий бокал шампанского и решила укрыться на балконе. Поднеся к губам бокал, подняла глаза и поняла, что каким-каким, а скучным вечер уже точно не будет…
На парапете балкона спиной к ней стоял парень.
Миле приходилось иметь дело с самоубийцами. С самоубийцами-неудачниками, потому что заботу о более… хм, удачливых брал на себя городской морг. Но вот с самим процессомона сталкивалась впервые и теперь застыла, не зная, что предпринять: позвать на помощь, крикнуть «парень, одумайся», ухватить за ноги?