Русская фэнтези 2011
Шрифт:
— Вот он знает! А ты, Панфилов, за фазами-то, — он неопределенно повел рукой в воздухе, точно рисуя у себя над головой нимб, — следи, не забывай!
Глеб беззвучно оскалил зубы — все разом — и повернулся к нему спиной.
— Пошли отсюда!
— Ага. — Мила оттолкнулась от плиты, на которой сидела. Рука оставила отпечаток. Красный отпечаток.
— Что у тебя…
Мила проследила его взгляд и сморщилась:
— Ну, опять растревожила!
Показала перехваченную
— Содрала, когда скатилась в его нору. Что ты так смотришь? Не беспокойся, я от столбняка прививалась… Глеб, ты куда?
Его остановили перед огороженной площадкой; двое полицейских трудились, раскладывая извлекаемые кости на расстеленный полиэтилен.
— Там моя девушка обронила… заколку, — пояснил Глеб, поглядывая на останки.
— Заколку? Не находили вроде.
— Дай я быстренько гляну, а? Заколка дорогущая!
— Но только быстро, пока начальство не видит!
Глеб оперся обеими руками о плиты, легко кидая тело вниз. Как он и думал, след остался четкий — точно от пятерни первобытного человека на стене пещеры. И вот еще один — смазанный, наверное, когда она пыталась отсюда выбраться. А может, накапала еще и в самой норе… Глеб едва не заскулил от отчаяния, пытаясь стереть следы подолом майки.
— Э, э, э! Ты что делаешь?!
Вынырнувший из норы человек уставился на него. На шевроне форменной эскаэмовской рубашки — красный треугольник. Нюхач. Поймет.
— Девушка, что нору нашла… тут… наследила.
Мужчина склонился к плите, ноздри его затрепетали. Заключением было:
— Да-а-а, хреново!
— А можно как-то… свести?
— Хлоркой, что ли? Нельзя, парень, здесь же все улики!
Глеб оскалился:
— Улики! Что ж вы эти улики сразу не нашли, еще Нюхачи называется!
Эскаэмовец развел руками.
— Тут в подвалах остаточная магия, она все перекрывает, зараза! Да и лежку он давно не навещал.
— И что, — Глеб вновь показал на отпечаток ладони, — теперь?
— Да ты и сам, похоже, все понимаешь, — медленно сказал Нюхач, все пристальнее вглядываясь в Глеба. — А ты не?..
Глеб не дал ему времени поставить себе диагноз — рывком выбрался наверх, бросив напоследок:
— Реве скажи!
— Нашел заколку?
— А, нет, не нашел, — ответил Глеб скучавшему полицейскому. — Наверное, в другом месте потерялась…
Хорошо, никто не вспомнил, что у Людмилы короткая стрижка.
Если с утра Глеб был просто мрачен, то теперь выглядел так, словно только что похоронил своего любимого дедушку. Людмила тоже помалкивала. Итак, зверюга часто бывает на стройке, хотя не обитает
Да-а, никакой особой ценности и свежести ее умозаключения не представляют. Ни для кого.
Словно в ответ на ее мысли, заговорил Глеб. Он говорил, не глядя на нее, резко и неприязненно:
— Рева прав. Держись от стройки и от… всего подальше. Это не книжки и не кино. Дилетантам здесь делать нечего.
Мила в принципе была с ним согласна, просто в ней взыграл дух противоречия — как всегда, когда ей что-то необоснованно запрещали. Фыркнула:
— Только почему-то именно дилетанты, а не твои профессионалы нашли логово!
— Случайность.
— Удача!
Глеб сверкнул на нее злобным взглядом и отвернулся. Кончилась твоя удача! Он костерил себя на чем свет стоит: ведь можно было отговорить, предупредить полицию, самому не пустить! Ага, не пустишь ее, как же! Вон как… напружинилась, губы сжала, не пустишь днем, чего доброго ночью попрется! Что же с ней делать-то, а, что же делать теперь?
— Глеб, а что там Рева сказал про фазы… смотри на фазы? Это что значит?
— Ничего это не значит.
— У нас говорили «сдвиг по фазе», — задумчиво продолжала Мила, — когда у кого-то крыша поехала. Глеб, ты ненормальный, да?
— Конечно, — согласился он. — Что, разве не заметно?
— А почему от тебя нужно держаться подальше?
— Потому что от ненормальных нормальные люди подальше и держатся.
— А тебе тогда почему от меня нужно держаться подальше?
— Потому что… чтобы я тебе не причинил вреда.
Он уже причинил ей вред. Это из-за него она поперлась на стройку — и в первый раз, и сегодня. А не только из-за своего писательского любопытства. Если б она с ним не познакомилась, об убийстве скорее всего бы даже не узнала: мало ли в столице каждый день гибнет людей! Не обо всех же трубят в СМИ.
Глеб обнаружил, что они стоят в конечной — или начальной — точке их встреч. Возле ее дома. И Мила, сложив молитвенно руки, таращит на него свои голубые глазищи.
— Глеб, у меня к тебе очень большая просьба, просто огромная!
— Ну? — настороженно спросил он. Что ей надо? Чтобы он вместе с ней посидел в засаде возле логова? Чтобы рассказал ей про свои… фазы?
— Глебушка! — задушевно сказала писательница. — У меня в холодильнике кончились продукты!