Русская гейша. Во имя мести
Шрифт:
Лиза замолчала. Молчала и я. Павел Николаевич после приезда из отпуска звонил мне несколько раз и умолял о встрече. Но после недавних событий я поняла, что больше не в состоянии исполнять роли ни рабыни, ни госпожи. И я все еще не могла заниматься сексом. Как, впрочем, и Лиза. Я ему отказала в грубой форме, и он, как послушный раб, не возражал. И вдруг – Лиза!
Видя, что я молчу, она робко продолжила:
– Как раз был конец рабочего дня, и Павел Николаевич пригласил меня поужинать в кафе неподалеку. Он был таким милым и безопасным на вид, к тому же намного старше меня, что я подумала: «Почему
– И что было дальше? – в волнении перебила я ее.
– Ничего! – удивленно ответила Лиза. – Мы ужинали, потом я ела мороженое. Он взял и погладил мою коленку. Я в ответ пребольно его ущипнула, чтобы сразу дать понять, что со мной руки распускать не стоит.
Лиза тихо рассмеялась.
– Дальше?! – заторопила я.
– Он отвез меня домой, – спокойно продолжила она. – Потом как-то еще заехал, я как раз в офисе засиделась с документацией, и попросил вновь ущипнуть. Мы пошли в вашу репетиторскую, уселись на диванчик, и я сделала ему, мне кажется, очень больно. Он начал целовать мои ноги. И мне это понравилось. Он был таким робким и напуганным. Даже я не бываю такой.
– Боже мой! – прошептала я, закрыв лицо руками.
– Ладно тебе, Танюша! – ласково проговорила Лиза. – Ведь ничего плохого мы не делали. Мне нравится, что такой взрослый человек, к тому же большой начальник, во всем меня слушается и полностью подчиняется.
– Лиза! – вскрикнула я, подняв на нее глаза. – Ты с ним встречаешься?! Когда же ты успела?
– Так тебя же часто нет на месте из-за постоянных выездов с девчонками, – резонно заметила она. – Ты и ночью не всегда дома бываешь!
– И что дальше? – потерянно спросила я.
– Не волнуйся! Ты же знаешь, я ненавижу всех мужчин, всех вместе взятых без исключения. И мне становится легче, когда я хотя бы одному причиняю боль. Павел Николаевич позволяет щипать, пинать себя, бить по лицу и даже обзывать обидными словами. И похоже, – рассмеялась она, – ему это нравится.
– Лиза! Не такого я для тебя хотела, – устало проговорила я, понимая, что ничего уже сделать нельзя. – Думала, что встретишь ты хорошего доброго парня, вы полюбите друг друга, поженитесь. Какую мы бы свадьбу закатили!
– Это не для меня, – тихо ответила Лиза. – Я хочу только одного, чтобы они все мучились. Я никогда не смогу полюбить мужчину. Я их всех ненавижу! А люблю я, Танечка, только тебя.
После этого разговора я чуть не впала в депрессию. Что я могла поделать? Мое вмешательство только бы усугубило ситуацию. И Павел Николаевич и Лиза, каждый по-своему, были не вполне здоровы психически. А вновь стать госпожой Юри и избивать его до крови я не могла даже ради Лизы. Это было выше моих сил. К тому же это вряд ли отвратило их друг от друга. Жертва и палач встретились. А я знала, что такая связь самая прочная из всех существующих. И я отступилась.
В начале марта Лиза уехала от меня. Павел Николаевич снял для нее роскошную двухуровневую квартиру недалеко от нашего офиса. Я смотрела, как она собирает свои вещи и, не скрываясь, плакала.
– Что ты, Таня, – говорила Лиза, тоже всхлипывая. – Ничего не изменилось. Я по-прежнему работаю, ты можешь всегда ко мне забежать. И девчонки тоже. Ведь рядом! Мы с тобой постоянно будем видеться. Разве дома-то бывали в последнее время? Только
– Да, да, конечно, – тихо ответила я.
Лиза взяла свою сумку, поцеловала меня и вышла за дверь. С ее уходом квартира странно опустела. Я бродила по комнатам, и все мои страхи потихоньку выползали из всех углов и корчили мне отвратительные мерзкие рожи.
Я, правда, мало бывала дома. Работа совсем не оставляла свободного времени. Лиза все также сидела за своим столом с утра до вечера и общалась со мной с прежней теплотой. И будто ничего не изменилось. Но вечером она шла в свое новое жилье, а я ехала в опустевший дом. И это было невыносимо. Тим часто позванивал и иногда заезжал. Он все еще жил со своим пятидесятилетним «малышом». И даже надеялся, что его покровительница купит квартиру лично для него. Но я понимала, что такие надежды не обоснованы. Зачем ей было выпускать птенца из-под крыла? Чтобы он тут же улетел на свободу? Но Тим этого не осознавал. Или просто не хотел видеть правду.
Оставаясь по ночам одна, я все чаще стала думать о Степане, и страх вновь начинал мучить меня. Я даже как-то позвонила его матери, ее телефон я случайно обнаружила в старой записной книжке. Представилась, как знакомая, которая в Москве проездом. Это не вызвало никаких подозрений. Маргарита Яковлевна, так звали мать Степана, оказалась крайне болтливой особой. Мне и спрашивать-то ни о чем не пришлось.
– Знаете, Зина, (так я представилась) – тараторила она, – Степочка на год уехал. А там видно будет. У них же свои правила. Контракты как заключат. Он сам ничего толком не знал. Как-то враз сорвался. Этот еще, как его? Юка, кажется, тоже удачно с ним полетел. Все не один! А когда назад вернется, ума не приложу! Может, чего передать? Он иногда звонит. Но редко, сильно дорого минута стоит. Мы сами ему никогда.
– Спасибо, ничего передавать не надо, – ответила я.
– А вы как познакомились-то? – решила она, наконец, выяснить.
– Извините, Маргарита Яковлевна, у меня уже поезд! Прощайте!
После этого разговора я почувствовала облегчение, понимая, что раньше, чем через год, он в Москву не вернется. Но все равно мысль поменять квартиру почему-то прочно засела в моей голове. Мне казалось, что уехав из этого жилья, я поставлю точку в этом страшном и грустном периоде моей жизни.
И в середине мая я действительно переехала. Павел Николаевич, который находился в полной власти Лизы и беспрекословно исполнял малейшую ее прихоть, нашел мне хорошего риэлтора. Мы посмотрели несколько вариантов, и я остановилась на большой двухкомнатной квартире в высотном сталинском доме возле метро «Аэропорт». Меня покорили высокие потолки, почти четыре метра, и огромный квадратный балкон, закрытый сверху полукруглой аркой. Квартира находилась на четвертом этаже. Район был тихим, малолюдным и очень зеленым. Моя «трешка» по площади оказалась меньше, чем эта «двушка», и пришлось доплачивать. Лиза при помощи Павла Николаевича наняла бригаду рабочих и взяла на себя все хлопоты, связанные с ремонтом. Я купила все новое, не желая ничего брать из дома Петра. Я не забыла его, любовь все также теплилась в моем сердце. Но душа устала и требовала радости и покоя.