Русская готика
Шрифт:
Олег сказал ей, что Лида умерла, и вытащил тело девушки наружу. Наталья последовала за ним. Она молчала и не сопротивлялась. Что-то происходило вокруг нее, но все это уже не так интересно, потому что не имело к ней отношения… Ее не удавалось разговорить несколько месяцев кряду, психиатры очень старались, но почти признали свое
Но это было потом. А сейчас Олег вытащил тело ее дочери и особняка и положил на траву. Затем Олег сходил за Виктором и принес его туда же, положив рядом. «Сядь!» – сказал Олег Наталье. Она послушалась, заняв место рядом с трупами.
– Нам надо сжечь его, – сказал Олег. – Ты мне поможешь?
Молчание.
– Ты мне поможешь? – Громче.
Олегу пришлось все делать самому. Он таскал внутрь доски и брус, падал, спотыкаясь о выщербленные ступени, но работал. Ему надо было успеть. До того, как все обнаружится. Он работал, потеряв счет времени. Наталья наблюдала за ним, сидя на траве, с выражением детского любопытства на белом лице. Возле ее ноги была размозженная голова дочери, такой похожей на отца.
Наконец, работа была закончена. Олегу удалось внести в холл большую часть того, что могло гореть. Некоторые доски были сырыми после ночного ливня, но это не имело значения.
Едва не падая от усталости, Олег облил всю эту огромную кучу стройматериалов бензином, краской и растворителем и бросил спичку. Он чувствовал сопротивление особняка. Казалось, дом вопит о том, чтобы он прекратил этим заниматься… Иначе….
Но никаких иначе не последовало. Лида и ее отец были его последними жертвами.
В холле произошел маленький взрыв, пламя, точно здесь вспыхнуло маленькое солнце, поднялось до потолка. Пары горячей химии ударили Олега в лицо. Кашляя, подгоняемый жаром, выбежал
Я заплатил все долги. Разве нет? Мама, я теперь свободен?.. Можно мне больше не слышать их?
Ему никто не ответил, но это не значило, что его не услышали. Олег знал: многие в эти минуты присматриваются и прислушиваются к происходящему.
Пламя поднималось все выше, захватывая все большие площади особняка. Треск и рев оглушал Олега. Он встал и направился к Наталье, еле удерживая равновесие. Ему казалось, что он умер, стал призраком. Может, это было не так далеко от истины. Был ли он вообще когда-нибудь человеком? Тетя Ирина была права.
но ведь я не сидел сложа руки. Я делал. Пусть не со всем справился… я…
Олег сел на траву, а потом повалился на бок, дыша учащенно, как загнанная собака. Он смотрел на женщину рядом с собой и думал, что, вероятно, должно пройти какое-то время. Еще немного. И тогда кости замолкнут. Их голоса все тише… Какое же облегчение…
Глубоко под землей, в каменной утробе, наполненной запахом гниения, останки мертвецов шевелились и говорили друг с другом. Тот груз, что давил на них столько времени, исчез. Призраки выходили на свободу. Их вереницы тянулись из подземелья, шествуя только им ведомой дорогой, но никто из живых этого не видел. Даже Олег.
Он смотрел на молчаливую женщину и понимал, что означает ее молчание. Ему было хорошо. В эту ночь его кошмары будут совсем другими, но с этими, новыми, он справится без труда.
Особняк разрушался. Кости получили то, что им нужно.
Олег думал о дурных предзнаменованиях, запахе леса, о краске, которой они когда-то с отцом красили забор, о розовой косынке на голове матери. Все это теперь ему казалось слишком важным, чтобы забыть.
Кости замолчали. Олег подумал, что раньше и понятия не имел, как много в мире других звуков.