Русская и Болгарская Православные Церкви в первой половине XX века. История взаимоотношений
Шрифт:
В эти дни митрополит Стефан обратился с архиерейским посланием к народу, призывая не оставлять гонимое еврейское меньшинство в унынии и отчаянии и содействовать ограничению произвола Комиссариата по еврейскому вопросу, чтобы избежать позорных действий, о которых в ближайшем будущем придется сожалеть [101] .
Митрополит Стефан был самым активным, но не одиноким в своей борьбе, его поддерживали все члены Синода, а, следовательно, и вся Болгарская Церковь. 22, 24 и 25 июня Синод в полном составе снова обсуждал положение евреев, полностью одобрил действия Владыки Стефана и настоял на проведении ряда мер по защите его архиерейского достоинства, а, следовательно, и нравственного авторитета Церкви в обществе [102] .
101
Гезенко
102
ЦДА. Ф. 791к. Он. 1. Ед. хр. 70. Лл. 41–50, 53–58, 105–115.
Энергичные действия митрополита Стефана и других членов Синода фактически спасли жизнь десяткам тысяч евреев. Сопротивление Болгарской Церкви их депортации из Болгарии было самым сильным и практически неопровержимым аргументом для принятия царем решения не допустить в его стране «окончательного решения еврейского вопроса» [103] . Неоднократные встречи церковных иерархов с Борисом III и другими руководителями государства с целью защитить своих соотечественников еврейского происхождения все-таки оказали воздействие. В конечном итоге, царь, несмотря на давление Германии, отказался передать болгарских евреев в нацистские лагеря смерти, и таким образом 48 тысяч человек избежали уничтожения.
103
Елдъров С. Православието на войне…. С. 291.
В июле 1943 г. царь Борис III пригласил к себе немецкого посла А. Бикерле и категорически заявил ему: «Евреи моей страны – ее подданные и всякое посягательство на их свободу мы воспримем как оскорбление болгарам» [104] . В это время Б. Филов записал в своем дневнике: «Его величество полностью отменил меры, принятые против евреев». В литературе даже существует версия, что Борис III именно за указанные действия был тайно отравлен нацистами, так как он скончался вскоре после возвращения из ставки Гитлера, где окончательно отказал фюреру в выдаче немцам болгарских евреев [105] . Однако данная версия не подтверждается документами, скорее всего царь умер естественной смертью от инфаркта.
104
См.: Мелъцер Д. Болгарский народ – народ праведник // Вестник США. 1998. № 8.
105
Шпиллер И. В. Воспоминания об о. Всеволоде Шпиллере. М., 1995. С. 29.
После последовавших 27 августа 1943 г. смерти царя Бориса III и 14 сентября отставки правительства Б. Филова болгарские власти окончательно отказались от планов депортации евреев [106] . Болгария была единственной страной, из находившихся под нацистским влиянием или контролем, в которой еврейское население фактически увеличилось за годы войны – до 49 172 человек в 1945 г. В 2002 г. митрополиты Стефан и Кирилл (и в их лице фактически весь Священный Синод Болгарской Церкви) были признаны институтом Яд Вашем «Праведниками народов мира».
106
Държавен вестник. 5.09.1944.
Еще одним вопросом, по которому позиции Болгарской Церкви и правительства полярно различались, была помощь Русской Церкви. Уже вскоре после начала войны с СССР Болгарский экзархат, несмотря на серьезные внутренние проблемы, стал пытаться помочь в возрождении Русского Православия на так называемых занятых немцами восточных территориях. Открыв 11 ноября осеннюю сессию Синода, митрополит Неофит сразу сказал о необходимости оказать помощь Русской Церкви и зачитал письмо архиепископа Серафима (Соболева), который просил отпустить всех русских священников, служащих в Болгарской Церкви, снабдить их антиминсами, богослужебными книгами, церковной утварью и помочь выехать в Россию [107] .
107
ЦДА. Ф. 791к. Оп. 1. Ед. хр. 67. Лл. 187–188.
Эту важную проблему Синод с поразительным энтузиазмом и воодушевлением рассматривал на двух заседаниях – 13 и 14 ноября 1941 г. Архиереи высказали единодушное желание оказать всевозможную помощь, – здесь, вероятно, проявилось не только традиционное дружеское отношение к Русской Церкви,
Митрополит Кирилл предложил отправить собственную Болгарскую Духовную Миссию: «Необходимо не только помогать русским в Болгарии, но и самим совершить исторический акт со стороны Болгарской Православной Церкви – направить Церковную Миссию, так как на оккупированной территории еще нет органов церковной власти. Это необходимо для престижа Болгарской Церкви, пусть единство Православной Церкви почувствуют и немцы, которые пытаются разъединить русский православный народ». Часть иерархов поддержала это предложение, – митрополит Иосиф даже рекомендовал включить в состав Миссии, как минимум 100 священников. Однако другие иерархи, в частности митрополит Стефан, настаивали, прежде всего, на содействии в возвращении русского духовенства из Болгарии на территорию СССР и оказание помощи только через архиепископа Серафима (Соболева). При этом все считали необходимым пожертвовать как можно больше икон, крестиков, антиминсов, богослужебных книг (увеличив тиражи их печатания с обычных 5 до 7 тыс. экземпляров), облачений и церковной утвари [108] .
108
Там же. Лл. 191–200, 210.
Синод воздержался от окончательного решения по этому вопросу, но постановил начать подготовку Болгарской Духовной Миссии в Россию и немедленно организовать сбор средств для Русской Церкви, выделив от себя 500 тыс. левов. Крупнейшие Софийская и Пловдивская епархии внесли в создаваемый фонд по 150 тыс., а остальные епархии – по 50-100 тыс. левов, кроме того, все приходы страны обязывались выделить в фонд помощи по 1 % от своих доходов в 1942 г. Эти средства, а также пожертвования от общественных организаций, к которым Синод собирался обратиться, должны были поступать на специальный счет «Для помощи Святой Русской Православной Церкви». Планировалось также создать при Синоде единый Комитет для сбора средств, церковных предметов и организации помощи Русской Церкви [109] .
109
Там же. Лл. 211–217.
Дебаты о посылке в Россию Болгарской Духовной Миссии продолжались на заседании Синода 25 ноября, когда было решено включить в состав подготавливаемой санитарной миссии Болгарского Красного Креста архимандрита Евгения и двух русских священнослужителей: протопресвитера Георгия Шавельского и протоиерея Николая Владимирского. При этом не отменялось и прошлое решение о подготовке отдельной Болгарской Церковной Миссии [110] .
Затем наместник-председатель Священного Синода митрополит Неофит несколько дней консультировался с представителями государственной власти, однако итоги этих консультаций были неутешительными. Министр иностранных и религиозных дел Иван Попов охладил энтузиазм владыки категоричным требованием, чтобы Болгарская Церковь не предпринимала абсолютно ничего, ни явно, ни тайно, так как немцы «ревниво относятся ко всяким попыткам помочь русским» и могут истолковать акцию помощи во вред болгарской политике, – как демонстрацию славянской солидарности и единства, и потребовать от Болгарии отправки в Россию не духовенства, а боевых дивизий. Попов указал, что, когда был в Берлине, по своей инициативе уже ставил этот вопрос перед немецкими политическими деятелями, и они отнеслись к проведению данной акции негативно. Подобный ответ митрополит Неофит получил и от председателя Народного собрания.
110
Там же. Лл. 227–235.
Сделанные внушения не заставили архиереев отказаться от их христолюбивой идеи. 5 декабря на заседании Священного Синода они снова обсуждали детали планируемой акции помощи и текст докладной записки правительству о причинах и целях данной акции. При этом митрополит Стефан отметил: «Некоторые не желают возрождения Русской Православной Церкви в ее былом величии, а для нас единая централизованная Русская Церковь имеет огромное значение». Владыка сообщил, что, по словам недавно вернувшегося в Болгарию русского полковника-эмигранта, который раздавал в России кресты и иконки от имени Болгарской Церкви, – «энтузиазм был неописуем», и верующие говорили: «Слава Богу, православные нас не забыли, они молятся за нас!» В итоге было решено отправить окружное послание епархиальным органам о сборе денежных средств и утвари для Русской Церкви [111] .
111
Там же. Лл. 281–288.