Русская мафия 1991–2014. Новейшая история бандитской России

Карышев Валерий Михайлович

9 февраля СКР возбудил в отношении бизнесмена Назарова уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК РФ («Мошенничество»), ч. 3 ст. 146 УК РФ («Нарушение авторских и смежных прав») и ч. 2 ст. 272 УК РФ («Неправомерный доступ к компьютерной информации»). Однако вскоре первый заместитель генпрокурора РФ Владимир Малиновский отменил постановление о возбуждении этого уголовного дела, назвав его «незаконным и необоснованным, поскольку оно вынесено на основании недостаточно проверенных данных». По мнению надзорного ведомства, дело надо было заводить, поэтому обжаловало решение Генпрокуратуры и вновь было возбуждено уголовное дело по факту мошенничества. Его фигурантами также стали бизнесмен Марат Мамыев, помощница Ивана Назарова Алла Гусева, администратор одного из игровых залов Иван Волков и три милиционера, обеспечивавшие безопасность нелегального бизнеса – заместитель начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД Подмосковья Николай

Пышкин, оперуполномоченные Дмитрий Акулин и Сергей Ермаков (все они находились под стражей). Ранее в СК попали материалы, предоставленные главой Серпуховского района Подмосковья А. Шестуновым, который неоднократно жаловался в правоохранительные органы на коррупцию в прокуратуре, а также на вымогательство со стороны Назарова. Поначалу на его заявления не реагировали, а когда вспыхнул скандал с казино, обостривший конфликт между СК и Генпрокуратурой, следователи возбудили ряд уголовных дел, которые, впрочем, были сразу же закрыты.

Отметим, что 25 марта против этих же экс-прокуроров следователи уже возбуждали уголовное дело по все той же ст. 290 УК. Тогда дело дошло до обысков в кабинетах Эдуарда Каплуна и Владимира Глебова и попытки взять их под стражу. Однако первый слег с приступом гипертонии, а второго вышестоящие коллеги освободили прямо в зале суда – заместитель прокурора Московской области Михаил Можаев передал судье постановление заместителя генпрокурора РФ Виктора Гриня об отмене возбужденного уголовного дела в отношении господина Глебова. Чуть позже замгенпрокурора вынес аналогичные постановления и по делам в отношении его коллег.

Тогда СКР выразил несогласие с действиями Генпрокуратуры и пообещал обжаловать ее решения. Было это сделано или нет, неизвестно. Через несколько дней в конфликт между ведомствами Александра Бастрыкина и Юрия Чайки вмешался президент Дмитрий Медведев, и стороны вообще перестали как-либо комментировать ход этого дела.

Непредвзятость позиции прокуроров в деле Ивана Назарова была поставлена под вопрос после того, как в СМИ были опубликованы документы, которые свидетельствовали о том, что руководство подмосковной прокуратуры ездило за границу на отдых за счет предпринимателя Назарова. Кроме того, он, по оперативным данным, мог выступать спонсором пышно отмеченных 50-летних юбилеев прокуров А. Мохова и А. Игнатенко, где присутствовали сотни гостей и выступали звезды российской эстрады.

Генеральная прокуратура вынуждена было провести служебную проверку, по ее итогам 14 апреля Александр Игнатенко и Дмитрий Урумов были уволены из органов прокуратуры за нарушение присяги прокурора. 22 апреля генпрокурор России подписал приказы об увольнении из органов прокуратуры ногинского прокурора Владимира Глебова и клинского прокурора Эдуарда Каплуна. Александра Мохова чуть позже перевели на должность заместителя московского межрегионального транспортного прокурора.

Кроме того, до последнего времени в качестве основного обличителя сотрудников надзорного ведомства выступал засекреченный следствием свидетель, фигурирующий под именем Андрей Николаев (позже стало известно что это экс-прокурор Московской области Станислав Буянский). Во время судебных заседаний в Басманном суде, где продлевались сроки ареста фигурантам дела, не раз оглашались его показания. Из них, в частности, следует, что от Ивана Назарова за покровительство бизнесу для господ Мохова и Игнатенко ежемесячно передавалось по $50 тыс., а для районных и городских прокуроров – по $30 тыс.

По стечению обстоятельств уголовное дело на подозреваемых во взяточничестве экс-прокуроров возбудили в день рабочей встречи президента Дмитрия Медведева и генпрокурора Юрия Чайки. На ней глава государства сообщил, что подписал закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс и Кодекс об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции». Внесенные в уголовное законодательство изменения предусматривают в качестве наказания, альтернативного лишению свободы, за коммерческий подкуп или за получение (дачу) взятки штраф в размере, кратном сумме коммерческого подкупа или взятки. Величина штрафа будет зависеть от тяжести совершенного преступления и может варьироваться от десятикратной до стократной суммы коммерческого подкупа или взятки, но не может быть менее 25 тыс. руб. и более 500 млн руб.

По данным следствия, первый заместитель прокурора Московской области Александр Игнатенко, начальник 15-го управления областной прокуратуры Дмитрий Урумов, прокурор Ногинска и Клина – Владимир Глебов и Эдуард Каплун систематически получали от предполагаемого организатора нелегального игорного бизнеса в Подмосковье Ивана Назарова и его сообщников деньги за крышевание его игорных заведений. «В отношении прокурорских работников было возбуждено уголовное дело по ст. 290 УК РФ (Получение взятки)».

Позже бывший зампрокурора Подмосковья Александр Игнатенко и прокурор Клина Эдуард Каплун

объявлены в федеральный розыск. Следователи ходатайствуют в Басманном суде об аресте бывшего начальника управления прокуратуры Московской области Дмитрия Урумова. Чуть позже стало известно, что суд арестовал их и бывшие прокуроры были помещены в следственный изолятор Лефортово. К тому времени ранее задержанный Иван Назаров отказался от своих адвокатов и стал давать признательные показания. Его примеру хотел последовать Д. Урумов, однако Генпрокуратура не дала ход досудебному соглашению о сотрудничестве, которое попытался заключить обвиняемый в коррупции экс-начальник 15-го управления Мособлпрокуратуры Дмитрий Урумов. В этот период началась оперативная разработка в отношении Романа Нищеменко и Олега Базыляна, недавно уволившихся из своих прокуратур, которые вскоре были задержаны в подмосковном Пушкино. Весь день экс-прокуроры провели в квартире господина Нищеменко – видимо, обсуждая последние события по прокурорскому же делу. Вечером они покинули квартиру (которую господин Нищеменко получил еще на прежней должности прокурора Пушкино), отправившись в ближайший магазин за пивом. Вероятно, задержания никто из них не опасался – участники расследования через своих людей в прокуратуре дали им понять, что в ближайшее время никаких активных действий по делу не будет. Однако уже возле магазина обоих встретили сотрудники СКР и ФСБ, заковавшие их в наручники.

Позже следователь СКР Денис Никандров предъявил задержанным обвинения в «получении взяток» (ст. 290 УК РФ) от находящегося в розыске бывшего первого заместителя прокурора Мособласти Александра Игнатенко и экс-начальника 15-го управления той же прокуратуры – арестованного Дмитрия Урумова. Последним, в свою очередь, в 2009-2011 годах передали 15 млн руб. за покровительство организатор незаконных игорных заведений Иван Назаров и его подельники, арестованные по обвинению в мошенничестве. Следствие уже подготовило ходатайства в Басманный районный суд на двухмесячный арест задержанных Нищеменко и Базыляна. Взять экс-надзорщиков под стражу следствие хочет, в частности, потому, что они обвиняются в совершении тяжкого преступления и могут оказать давление на своих подельников-прокуроров, которые пока еще остаются на свободе. В качестве доказательств вины прокуроров Нищеменко и Базыляна на заседаниях суда оглашены показания экс-прокурора Московской области Станислава Буянского, выступающего свидетелем обвинения, и сотрудничающего со следствием Дмитрия Урумова. Отметим, что защита последнего обжаловала у генпрокурора Юрия Чайки отказ в заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. В свою очередь, официальный представитель Генпрокуратуры Марина Гриднева не нашла ничего «экстраординарного» в решении ведомства. По ее словам, случаи отказа в заключении досудебных соглашений не единичны, и, если подозреваемый или обвиняемый хочет дать показания, ему никто не может помешать это сделать. А для этого не требуется заключать никаких соглашений. «Тезис «явка с повинной вам зачтется при вынесении приговора» до сих пор не устарел», – заявила госпожа Гриднева. Между тем становится очевидным, что показания господ Урумова, Буянского и других свидетелей послужат основанием для новых задержаний и арестов по прокурорскому делу. В числе участников коррупционных схем они уже назвали от 9 до 20 прокуроров Московской области, в том числе их руководителя Александра Мохова, переведенного недавно на должность заместителя прокурора Московской межрегиональной транспортной прокуратуры.

Бывший прокурор Станислав Буянский, накануне заявивший о том, что в прокуратуре Мособласти действовала целая преступная группировка, не исключил, что следственные действия могут быть проведены и в отношении высокопоставленных сотрудников других правоохранительных структур. Отметим, что в показаниях свидетелей по делу, ранее обнародованных в судах, фигурировали заместитель прокурора Москвы Александр Козлов, ранее работавший в структурах прокуратуры Мособласти и засветившийся вместе с уже арестованными и разыскиваемыми надзорщиками на праздновании юбилея Ивана Назарова, а также высокопоставленные работники главного управления МВД по Московской области. «Да, звенья коррупционной сети тянутся и в эти ведомства», – сказал господин Буянский.

Президентский законопроект

Госдума одобрила в первом чтении президентский законопроект, смягчающий уголовные наказания по целому ряду преступлений – за исключением тяжких и особо тяжких. Цель состоит, напомнил он, не только в том, «чтобы каждый, кто совершил преступление, понес справедливое наказание», но и в том, «чтобы наказание обеспечило исправление лица, совершившего уголовное преступление». Но для российской «судебной практики по уголовным делам характерны чрезмерно длительные сроки лишения свободы». Данный законопроект может изменить сложившую практику. Причем законопроект не сокращает тюремные сроки, а всего лишь меняет так называемый нижний предел наказания, то есть смягчает минимальное наказание.