Русская монетная система
Шрифт:
Выше упоминались capita martarorum — «головки куниц», платежи в которых засвидетельствованы строго деловым документом — договором 1269–1270 гг. Более чем через сто лет в Новгороде, по словам де Ланнуа, деньгами все еще служили testes des gris et des martres, т. е. «головки белок и куниц». Если воздержаться от «прямолинейного» понимания и считаться с исконной образностью русской речи, легко согласиться, что к этим понятиям, выраженным на латинском и французском языках, ближе всего русская мордка, «мордкуней». Понятие caput — «головка» — в нем вполне выражено.
Рис. 42.
В археологических комплексах северо-западной Руси XII–XIII вв., включая новгородские и псковские раскопки, как и в более ранних археологических находках, неоднократно были встречены раковины Cypraea moneta (каури). В погребальных комплексах Псковской земли они занимают место кун-монет; в некоторых случаях они были обнаружены даже в виде своего рода кладов. В северо-восточной Европе и на Руси отдельные экземпляры их были отмечены даже в кладах куфических и западноевропейских монет. Эти изящные маленькие раковины размером в небольшую сливу с незапамятной древности в течение тысячелетий транспортировались на огромные расстояния с островов Индийского океана, где имеются их месторождения, проникая в Африку, Азию и Европу; знали их Античный мир и Северное Причерноморье. Известно, что в Африке и в Азии они тысячелетиями служили платежным средством. Археологи и этнографы знают их в Сибири и среднем и верхнем Поволжьи. В России свое товарное значение они дольше всего сохраняли в сибирской торговле — до начала XIX в., но трудно сказать, как рано русские купцы взяли в свои руки снабжение народов Сибири этим традиционным для нее товаром.
Русский народ хорошо знал эти миниатюрные раковины; иначе он не создал бы для них столько областных названий — ужовка, жуковина, жерновок (жерновка) и одно из наиболее употребительных — змеиная головка. Легко заметить, что все приведенные названия являются образными и определяют предмет лишь ассоциативно. Есть основания усматривать такую же образную природу интересующих нас древнерусских терминов, дошедших до нас в русских словах, по-латыни и по-французски, и поставить вопрос о платежной роли каури в безмонетный период денежного обращения северо-западной Руси.
Татарский дирхем. Татаро-монгольское нашествие с середины XIII в. катастрофически нарушило хозяйственную жизнь страны и затормозило неизбежное возвращение Руси к чеканке собственной монеты. Нашествие опустошило южную Русь, а на севере оборвало или ослабило древние экономические связи — как внешние, так и внутренние, и на время сильно сократило приток серебра. Много серебра было спрятано в землю в виде кладов. В результате прямого грабежа и установления даннических отношений драгоценный металл интенсивно утекал за пределы страны.
Так называемые «ладьеобразные» слитки в форме корытца, встречаемые в наибольшем количестве по берегам средней и нижней Волги, вероятно, являются продуктом переработки собранного татарами на Руси серебра. По особенностям приемов отливки они имеют нечто общее со знакомыми татарам китайскими слитками: можно подумать, что в момент заполнения формы расплавленным металлом она наклонялась в разные стороны для того, чтобы на открытой поверхности образовался характерный для этих слитков глубокий желобок. Один китайский слиток найден в 1894 г. в Вятской губ., другой был даже в кладе дирхемов, открытом в 1914 г. в Пермской губернии. Датируемые XIV в. «татарские» слитки имеют вес русского северного (новгородского) слитка; они назывались «сум» (саум). Впоследствии это название в татарском языке означало «рубль».
Рис. 43. Серебряные монеты Золотой Орды. 1 — Тохтамыш, г. Сарай, 782 г. х. (1380/81 г. н. э.). 2 — Узбек, г. Хорезм, 730 г. х. (1329/30 г. н. э.).
Во времена татаро-монгольского ига, около середины XIV в., в восточной
Небольшие серебряные монеты ханов Золотой Орды покрыты арабскими надписями, среди которых встречаются и некоторые украшения — орнаментальные рамки, плетенки и т. д. Наиболее полные надписи содержат имена ханов, осуществлявших выпуск монеты, а также обозначение времени и места чеканки. Изображения людей, животных и предметов не свойственны этим монетам [2].
[2] медных джучидских монетах, которые служили преимущественно для целей местного, ограниченного обращения, некоторые изображения все же встречаются, вопреки религиозному запрету. Кроме тамги — родовых знаков различного вида, можно увидеть на них изображение цветка, некоторых животных; известен, в частности, и двуглавый орел.
Рис. 44. Пражский грош. Чехия, король Вацлав II (1278–1305).
Пражские гроши. Почти одновременно с джучидскими монетами к западу и юго-западу от Москвы, на территории, ограниченной городами Полоцк — Калинин — Рязань — Переяславль-Хмельницкий, возникает обращение пражских грошей — довольно крупных серебряных чешских монет, на которых бросается в глаза изображение короны о трех зубцах в двойном кольце надписей. Название «грош» восходит к латинскому grossus — большой. В монетном деле Западной Европы оно привилось в период разложения системы средневекового серебряного денария, когда на смену последнему появились более крупные серебряные монеты, которые и стали называться «большими» — гро, гроссо, грот, грошен. По-видимому, в XVII в. через краину и Польшу это слово попадает в Москву, чтобы со временем стать там названием монеты. Пражские гроши также встречаются в кладах со слитками. Они попадали в XIV и XV вв. на Русь главным образом через Литву.
Рубль и его производные. С начала XIV в. в памятниках письменности начинает упоминаться новое название крупной «монолитной» платежной единицы — рубль, явно относящееся к области обращения серебра. Берестяная грамота с упоминанием рубля недавно была найдена в Новгороде при раскопках в слое XIII в. Рождение этого понятия имеет особенно большое значение для всего дальнейшего развития русских денежных систем, так как после возобновления во второй половине XIV в. чеканки русских монет рубль превратился в меру определенного числа монет, т. е. стал счетным понятием; в качестве денежной и счетной единицы он сохранился до наших дней.
Рис. 45. Берестяная грамота XIII в. из раскопок 1952 г. в Новгороде. «Поклно от Матвия ко Есифу ко Давидову. Вывези ми 2 медведна да веретищ ада попонь. А к… ажь водя по 3 рубля продай, али не водя не продай».
В Новгороде появившееся в XIII в. слово рубль сменило прежнее название новгородского слитка — гривна (серебра). Новгородский рубль с XIII по первую половину XV в. — это все тот же серебряный брусок весом около 200 г. Вес серебряной гривны-рубля был особенно «прочным»: он соответствовал общепринятой весовой единице — гривне или гривенке. Гривенка (около 204 г) делилась на 48 золотников, а золотник на 25 почек (приблизительно 0,17 г).