Русская Никита
Шрифт:
«И будет он творить чудеса без чудес, и люди станут дивиться его славе и могуществу, не понимая отчего так», — читала Мэг.
У нее захватывало дух. Горес был тысячу раз прав: каждое слово пророчества с точностью обрисовывало всю биографию Волкова, с самого начала… Бедная юность, уход от родителей, учеба… Первые шаги «к золотым сокровищам и несметной казне»…
И тут Мэг наткнулась на что-то совершенно невероятное:
«И будет зверю знамение — Белая Дева поднимет на него меч. И будут волосы ее как золото, а лицо как мрамор, а глаза как два сверкающих изумруда. Но зверь выйдет против нее и не даст ей
Вздрагивающей рукой Мэг закрыла папку, так и не дочитав рукопись до конца.
Это было просто непостижимо! В пророчестве говорилось о ней?! И именно по этой причине на нее свалились все несчастия? Заключение в больнице, предательство Структуры, даже развод с Витькой — все было предначертано!
Объяснения этому не было.
* * *
До самой ночи Мэг лежала на своей кровати, пытаясь все осмыслить или хотя бы принять для себя.
Вспыхнув, заалело небо за окном, потом в комнату прокрались сиреневые сумерки, потом все погасло… В квартире было обыденно и тихо: привычные звуки, привычные запахи… Но на самом деле Мэг чувствовала, что мир перевернулся. В течение нескольких месяцев она бок о бок жила рядом с мистическим чудовищем и даже не подозревала об этом!
Воспоминания одно за другим вставали перед глазами Мэг: как Волков первый раз заговорил с ней, как поддразнивал ее, как делал какие-то туманные намеки на свои особые чувства к ней… Было время, она приняла его внимание к себе за влюбленность. Но это была совсем не любовь. Мэг была просто частью громадного плана, и только поэтому Волков нуждался в ней как ни в одном человеке на свете.
Понятно, почему он так испугался ее случайного разговора с Наташей о «Vade mecum»: да скажи ей хоть пару дней назад, что Максим считает себя посланцем сатаны, она бы посоветовала ему лечиться.
Так неужели пророчеству суждено сбыться? Белая Дева поклонится ему?
Мэг не успела все как следует обмозговать: сон накрыл ее с головой и перемешал все мысли.
Она очутилась в каком-то ярко освещенном холле с люминесцентными лампами под потолком. «Опять психушка!» — пронеслось в мозгу. От ужаса Мэг не могла ни думать, ни даже дышать… Она побежала по коридору, пытаясь найти выход, но лестницы и коридоры были бесконечны…
Наконец она распахнула какую-то дверь, оттуда ударил мощный поток солнечного света…
Комната была пуста — белые стены, белый потолок, и одно единственное окошко, сквозь которое виднелось ослепительно синее небо. Мэг несмело вошла и вдруг заметила, что на подоконнике кто-то сидит — спиной к ней. Сначала ей показалось, что это всего лишь большая черная птица, но потом этот «кто-то» повернул маленькую темную головку, и она узнала Гореса.
— Ты же умер! — воскликнула пораженная Мэг.
Но он только пожал плечами.
— Я же говорил тебе, что я ангел. Как я могу умереть?
И
— Ты что, вот так и родился ангелом?
Горес посмотрел на нее острым птичьим зрачком.
— И ангелами, и бесами не рождаются. Ими становятся, — сказал он очень значительно.
Но Мэг не поверила.
— И что же, каждый может при желании им стать?
— Мы те, кем хотим себя видеть. Один видит себя учителем, другой героем, третий — неудачником… С самого начала мы знаем, кем мы будем. Где-то там, — он внушительно постучал себя по лбу тонким узловатым пальцем, — в подсознании, мы рассчитываем быть тем-то и тем-то… И все делаем для того, чтобы соответствовать своим ожиданиям. Я всегда знал, что буду ангелом. Я им стал.
Мэг растерялась. В глубине души она чувствовала, что Горес прав. Она сама когда-то мечтала работать в таком учреждении как Структура, и всю жизнь положила на то, чтобы осуществить свою мечту… Но быть ангелом?
— Ангелом нельзя стать, — твердо сказала она. — Ты заблуждаешься. Ты себе это просто внушил!
— А можно быть пророком? Секс-идолом? Полководцем? Правителем, ведущим свой народ к светлому будущему? Может быть, все они тоже только внушили себе, что они те, кто они есть? А на самом деле заблуждаются? Разве для того, чтобы свести человека с ума, достаточно объявить его сумасшедшим? Разве ты станешь великим ученым, всего лишь потому, что тебе дадут Нобелевскую премию? Главное, кем ты себя считаешь, и что делаешь в этой связи. Я — ангел, у меня была миссия, и я ее выполнил.
— Ты болен и потому так говоришь. У тебя бред Котара и мания величия, и лишь поэтому ты думаешь, что вскоре наступит конец света, а твое предназначение — пробудить посланца сатаны. Знаешь, это просто высоко структурированный бред… Ты ведешь себя нормально во всех ситуациях, если они не касаются твоего пунктика. Мне все это объяснил врач, Валентин Валерьевич…
— В таком случае ты тоже больна! — рассердился Горес. — Ты считаешь себя Белой Девой…
— Это не я так считаю, это Волков…
Произнеся это, Мэг вдруг замолчала, пораженная своим открытием.
Высоко структурированный бред, мания величия, ожидание прихода в мир сатаны…
…Проснувшись, некоторое время она лежала без движения. В голове царил полный хаос, все события опять смешались, сплелось в какой-то новый узор…
Если бы не пророчество в книге, Волкова и вправду можно было бы считать шизофреником. Они с Горесом были одного поля ягода. Только один оказался в дурдоме, а другой правил сотнями тысяч здоровых людей, которые и не подозревали о его истинном лице.
Улыбка — робкая, осторожная, — мелькнула на губах у Мэг. Кажется, она знала путь, как ей победить зверя…
* * *
Мэг не стала дожидаться утра и набрала номер Волкова.
— Алло! — проговорил он сонно. — Мэг, ты? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?
В ответ она только расхохоталась.
— Привет! Угадай, где я сейчас?
— Откуда я знаю?
— Извини, что я отвлекаю тебя от заслуженного отдыха, но мне надо кое-что сказать тебе.
Какое-то предчувствие шевельнулось в душе Максима.