Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского
Шрифт:
То есть опять – «заграница нам поможет». В конце 1918 года возникла и первая организация русской антибольшевистской эмиграции – «Русское политическое совещание», штаб-квартира которого находилась в Париже.
«Оно образовалось в конце 1918 г. и включало в себя ряд бывших российских послов в странах Европы и США, представителей „Национального центра“, „Союза возрождения“, некоторых политических деятелей прошлого „с именами“, промышленных воротил и банкиров эпохи царизма и Временного правительства. При „совещании“ работало несколько постоянных комитетов и комиссий (финансово-экономическая,
Несколько позже присоединился Борис Савинков, оказавшийся во Франции после провала своих подпольных организаций и поражения поднятых им восстаний. Интересно, что Н. В. Чайковский также являлся бывшим революционером и эмигрантом при царе. Вместе с Чайковским когда-то начинал свою деятельность князь Кропоткин. Некоторое время бывший народник руководил Северским правительством, существовавшим «для красоты» в Архангельске при английских интервентах, но потом его с должности выперли – и Чайковский тоже оказался в Париже.
Как видим, некоторые эмигранты пошли «на второй круг». Первоначально главным делом «Русского политического совещания» были старания по поводу признания государствами Антанты Колчака в качестве Верховного правителя России. Это было полностью безнадежным делом – потому что признавать адмирала никто не собирался. Ни к чему это было союзникам. Разумеется, прямо об этом никто не говорил. Западные политические деятели высказывались в духе «как только, так сразу». И ставили новые условия… По словам генерала Сахарова, признание для колчаковского правительства стало «призраком, манящим блуждающим огнем, руководящим стимулом его усилий и действий».
В конце концов до деятелей «Национального центра» стало доходить, что им морочат голову. В одном документе сказано: «Не стало ли так, что нашим союзникам и друзьям уже не нужна единая и великая Россия, что им выгоднее иметь Россию раздробленную и ослабленную..?»
Но выхода не было. Особенно после разгрома Колчака. У адмирала хотя бы имелись деньги – ему досталась часть золотого запаса России. Так что он мог покупать оружие и снаряжение. У Деникина не было ничего. Ему приходилось выпрашивать все в кредит.
Кстати, стоит упомянуть интересную деталь. Из России смогли смыться достаточно много промышленников, успевших, хотя бы частично, вывезти свои капиталы или просто державших их в иностранных банках. Только вот они не очень рвались давать деньги на «Белое дело».
Вот как описывает ситуацию граф А. А. Игнатьев: «Одним из главных денежных источников для белогвардейских организаций являлся Русско-Азиатский банк, но до меня дошли сведения, что приехавший в Париж председатель этого банка Путилов ведет двойную игру.
Это меня живо заинтересовало, и я принял предложение позавтракать
– Я ведь из мужичков, ваше сиятельство, – представился мне этот небольшого роста, еще вполне бодрый старичок, напоминавший своей внешностью не то дьячка, не то церковного старосту. – Не посетуйте, напрямки буду говорить. Мы вот в Константинополе два пароходика для Деникина грузим, а я вот подумываю (оглядевшись по сторонам) – не опасно ли? Груз-то ценный. Много тысяч в него вложено. А ведь заплатят „деникинскими“. Вот я и решил вас побеспокоить, не обман ли тут какой кроется. А?»
В итоге «пароходики» пошли не в Новороссийск, а в Южную Америку, где за оружие платили наличными.
Честно говоря, деятельность эмигрантов в Париже во время Гражданской войны выглядит очень некрасиво. Пока одни сражались за то, во что верили, другие за их счет в лучшем случае болтали языками, а в худшем – поправляли свое материальное положение.
Этот человек никогда не считал себя эмигрантом. Но иногда явление полезно рассмотреть, в том числе, и «на контрасте». Речь пойдет об уже упоминавшемся графе А. А. Игнатьеве, мотивация поступков которого до сих пор вызывает большие споры. Хорошо известна его книга «50 лет в строю». Но там сказано не всё…
Алексей Алексеевич Игнатьев родился в семье потомственных военных. Кстати, его отец являлся одним из лидеров правых в Государственном совете. Игнантьев-старший был решительным противником либеральной политики Витте, выступая за твердую власть и консервативные ценности. Николая II он тоже сильно не любил, считая бездарным и слабым царем, который погубит Россию. Настолько не любил, что участвовал в планировании дворцового переворота. Неизвестно, насколько это было серьезно, но в 1907 году Игнатьев-старший был убит эсером – но за этим как-то уж очень явственно просматриваются «уши» охранки…
Что же касается его сына Алексея Алексеевича, то он, как и положено представителю аристократии, закончил Пажеский корпус, затем служил в Лейб-гвардии кавалергардском полку. То есть вращался в самом что ни на есть высшем свете.
Впоследствии закончил еще одно элитное учебное заведение – Академию генерального штаба. Участвовал в русско-японской войне. То есть был боевым офицером.
Интересно, что он лично знал многих исторических деятелей той эпохи – баронов Врангеля и Маннергейма, генералов Деникина, Скоропадского и многих других.
Впоследствии Игнатьев перешел на дипломатическую работу – являлся военным представителем (теперь такая должность называется военный атташе) в ряде стран. В конце концов, занял такой пост в Париже. Надо уточнить, что военный атташе – это, так сказать, «легальный разведчик». Он сам не занимается шпионажем, однако собирает сведения из легальных источников. (Уже тогда понимали, что так можно узнать очень много.) А вот младший брат Игнатьева, Павел Алексеевич, являлся профессиональным разведчиком. Он также работал в Париже, резидентом. Порой братья действовали на пару. Один занимался тайными делами, другой его прикрывал.