Русская угроза (сборник)

Кивинов Андрей Владимирович

Женщины переглянулись.

— Чего это? — испуганно прошептала Аннушка и перекрестилась.

— Дмитрий Павлович, — так же шепотом ответила Тамара Михайловна, — может, ему плохо?

Она вытерла руки о передник и бросилась на мансарду. Аннушка осталась в комнате.

Доктор сидел над машинкой как ни в чем не бывало и, улыбаясь, читал написанный им текст.

— Дмитрий Павлович, что-то случилось?

— Нет-нет, все в порядке.

— Вы сейчас… — Тамара Михайловна подобрала нужное слово, — так смеялись. Страшно…

— Серьезно? —

сложил брови домиком гость. — Я даже и внимания не обратил. А что, действительно страшно?

— Я думала, вам плохо…

— Извините ради бога, Тамара Михайловна. У меня это случается иногда. Слишком плотно вхожу в шкуру своего героя. Эмоции захлестывают. Не обращайте внимания… Главное, из образа обратно выйти.

Дмитрий Павлович вновь растянул губы в своей уютной улыбке.

— Может, водички хотите? — предложила хозяйка.

— Нет, благодарю… Я постараюсь вас больше не пугать.

Он снова склонился над машинкой. Тамара Михайловна вернулась в комнату.

— Ну, что там?

— Это он книжку свою пишет. Говорит, в образ вошел, — успокоила хозяйка гостью. — Мол, бывает у него такое.

— Да? — недоверчиво посмотрела на подругу Аннушка. — А сам с собой он не разговаривает случайно?

— Не замечала.

Аннушка поднялась и поплотнее прикрыла дверь:

— А по-моему, он странный какой-то. Я тебе не хотела говорить, но уж раз такое дело…

Соседка осторожно покосилась на стену мансарды и едва слышно рассказала:

— Третьего дня мой Рыжик домой не вернулся. Обычно к вечеру он к своему блюдцу с молоком как штык, хоть часы сверяй… Я затревожилась. Слышала, у нас волки объявились. Котов таскают гулящих. Я до часа ночи ждала, потом не выдержала, решила ко Мсте сходить, покликать. Он, бывает, на берегу кротов ловит. Взяла фонарь, пошла. Кличу, кличу, нет Рыжика. А луна яркая, небо чистое, все и без фонаря видно. Подхожу к обрыву, знаешь, который напротив старой конюшни, и вижу твоего постояльца! Я хотела было поздороваться и тут замечаю, он как-то руками странно водит. Словно колдует! Вот так.

Аннушка, выпучив глаза и раскорячив пальцы, разогнала воздух круговыми движениями.

— Да тебе не померещилось ли? — изумилась Тамара Михайловна.

— Я его, как тебя сейчас, вижу! Стоит, на луну таращится, руками крутит и какую-то абракадабру шепчет! Я тихонько на дорожку и бегом домой… Рыжик, кстати, до сих пор не вернулся.

— При чем здесь твой Рыжик и Дмитрий Павлович?

— А при том… Не он ли его?

— Что?

— Съел!

— Тьфу ты, типун тебе на язык… Мелешь всякую чепуху!

Тамара Михайловна вновь принялась за печь.

— Ты погоди, — не успокаивалась Аннушка, — у нас в деревне бобыль жил. Сейчас-то уж помер. Мне хоть и было семь годков, но я все помню. Вот он запирался в доме и так же, как твой дачник, каркал и выл. Сама слышала. И глаза у него тоже зеленые были. А по ночам в лес уходил. В сторону болот.

Так вот мать говорила, что он самый настоящий ведьмак. С пропавшей купеческой дочкой дружбу водил. Его вся деревня боялась… И кошки пропадали!

— К чему это ты клонишь?

— А не ведьмак ли твой Дмитрий Павлович?

— Перестань пугать, — отмахнулась хозяйка, — он приличный человек, культурный. Врач, в конце концов.

— А что, культурный и приличный человек не может быть ведьмаком? Это он на людях приличный. А в душу не заглянешь. Обратно, какой нормальный человек просто так, задаром, пишет книжки? Вдруг это заговоры тайные?

— Да какой еще ведьмак? Он же добрый. Мне помогает, людей бесплатно лечит. А книжки для него отдушина.

— Еще неизвестно, что там за отдушина. Ты его всего две недели знаешь. А целиком хороших людей не бывает. Если в чем-то он добрый, значит, в другом — злой. Это я тебе точно говорю. И сердцем чую, не чистое здесь дело. Не чистое.

Аннушка еще раз осенила себя крестным знамением. Тамара Михайловна растерянно посмотрела на соседку.

Тишину вновь нарушил знакомый уже смех. Правда, теперь он был каким-то лающим.

— Да разве может так смеяться нормальный человек? То вороной каркает, то собакой лает.

Аннушка на всякий случай отошла от стены, за которой находилась мансарда.

Суеверная Тамара Михайловна заметно побледнела.

— Точно тебе говорю — ведьмак он. А то и оборотень. Вот уедет, а потом изба сгорит, тьфу-тьфу, — постучала по столу Аннушка, — или, не дай бог, коза сдохнет. Или картошка погниет. Бабка Настасья, покойница, говорила, что аккурат в первом високосном году нового века появится в наших местах оборотень. А бабке Настасье верить можно, она, сколько гадала — никогда не ошибалась.

— Что ж мне теперь, его из дома выгнать? А вдруг глупости все это? И Рыжик твой еще вернется.

— Проверить можно, глупости или нет. Мне мать верный способ рассказывала, как ведьмака выявить. Возьми клочок козьей шерсти и подложи ему под матрас. А утром проверь, на месте ли? Если не будет — значит, ведьмак, к гадалке не ходи! Учуял!

— А почему — козья шерсть?

— Я не знаю, но мать говорила, что либо овечью, либо козью шерсть класть надо. Овец у тебя нет, попробуй козью. Способ простой, зато сразу все узнаем…

За дверью послышались шаги, дверь открылась. На пороге стоял Дмитрий Павлович. Увидев Аннушку, он доброжелательно поздоровался с ней, потом повернулся к хозяйке:

— Тамара Михайловна, я немного заработался, пойду на речку. Вы у меня пока не прибирайтесь, там, в принципе, чисто.

— Хорошо, — чуть слышно ответила та.

Когда хлопнула входная дверь в избу, Аннушка схватила застывшую Тамару Михайловну за руку и потащила к выходу.

— Вот и момент удачный! Иди, режь шерсть и клади, пока его нет. Попытка не пытка! Хуже не сделаем. Если боишься, могу я подложить.