Русская жизнь. Лень (май 2009)
Шрифт:
– Слушай, - сказал он в телефон, - если ничего не сделать, произойдет трагедия. Речь идет о сохранении жизни - моей и моей семьи. Дай мне самолет, мне нужно отсюда улететь.
Заместитель командующего попросил подождать на проводе, и уже через минуту или две ответил, что самолет будет. Ту-134 без опознавательных знаков приземлился на аэродроме Калы в семь часов утра. В десять утра самолет с президентом Муталибовым совершил посадку на подмосковном аэродроме Чкаловский. В Баку Муталибов больше не вернется.
18 мая парламент Азербайджана официально прекратил его полномочия.
II.
На юго- восточной окраине столицы МКАД с городской чертой не совпадает, город продолжается и за кольцевой дорогой. Один из наименее престижных московских районов встречает гостей светящимися
А в жулебинской квартире на мебели - инвентарные номера. Даже мебель не своя, а Управделами президента РФ.
III.
Карьеру Аяза Муталибова, очевидно, правильнее всего сравнивать с карьерой Николая Рыжкова, аполитичного технократа, возглавившего советское правительство за несколько лет до распада СССР. Муталибов всю жизнь проработал на заводе «Бакэлектробытмаш» - рабочий, техник, мастер, инженер, начальник цеха, генеральный директор. Потом ненадолго на партийную работу, вторым секретарем Наримановского райкома партии в Баку, а потом опять в «реальном секторе» - министр местной промышленности Азербайджанской ССР, председатель Госплана и с 1989 года - председатель Совета министров советского Азербайджана. О своих сверстниках, делавших партийную карьеру, отзывается почти презрительно: «Как они росли? Комсомол, партия и руководящая работа. Он пороха не нюхал, заводского дыма не чувствовал, он не знал, что такое быть отцом для рабочих, заботиться о них, отвечать за них». О январском 1990 года пленуме ЦК компартии Азербайджана, на котором его избрали первым секретарем, Муталибов говорит: «Январский, будь он трижды проклят, пленум», - и, очевидно, не лукавит. Возглавить республиканскую компартию в те дни - это был очень неоднозначный поворот карьерного пути. 13 января в Баку начались армянские погромы, закончившиеся 20 января вводом в город танков. Первый секретарь ЦК компартии Абдул-Рахман Везиров с ситуацией справиться не смог - демонстранты на площади перед зданием ЦК сжигали свои партбилеты, активисты Народного фронта обвиняли Везирова в том, что именно по его вине из Карабаха бегут азербайджанцы, а он даже не может их разместить по-человечески, в то время как армяне живут в комфорте. Везиров ушел в отставку и уехал в Москву. Внеочередной пленум ЦК компартии избрал новым первым секретарем премьера Муталибова, единственного из республиканских руководителей, о котором было точно известно, что он пытался остановить ввод танков в столицу Азербайджана.
– Я был против танков. Я звонил Рыжкову дважды ночью - Николай Иванович, я вас прошу. Вы поймите, советская армия ассоциируется с русским народом. У нас 500 тысяч русских. В какое положение вы их ставите? Если бы не было карабахского фактора, ничего бы не было никогда. Азербайджанский народ - он мирный, толерантный. Он никогда… Работать, пахать, торговать - горазд. Но не воевать. Он не хочет воевать (Я не удержался и уточнил: «Не хочет и не умеет?» Муталибов согласился: «И не умеет, да».)
В тот момент Аяз Муталибов, очевидно, был самым популярным политиком Азербайджана. С самого начала погромов, когда республиканский ЦК был фактически парализован, именно Совмин начал эвакуацию (армянские источники называют ее депортацией) армян из Баку:
– Мы сделали все, чтобы эвакуировать армянское население всеми доступными способами - куда угодно. Мы были против того, что произошло в Сумгаите (речь идет об армянском погроме 1988 года, с которого началась война в Нагорном Карабахе.
– О. К.), потому что понимали, что это была провокация против нашего народа. Вы знаете, как армяне вцепились в глотку Турции и везде и всюду вот издеваются над этой страной за геноцид, который имел место в начале прошлого века. Я понимал, что то же самое грозит нам, если прольется кровь, хоть капля крови. Мы не отмажемся, не отмоемся. Поэтому весь аппарат Совета министров, все были мобилизованы, сосед соседу помогал, потому что мы знали, что в городе работают провокаторы.
IV.
К
– не могут поделить какой-то там Карабах. А председатель Президиума Верховного Совета СССР Андрей Громыко, когда к нему после сумгаитской резни пришел отпрашиваться находившийся в Москве председатель Президиума Верховного Совета Азербайджана Сулейман Татлиев, удивленно спросил: «Беспорядки? А что за беспорядки, расскажите, я не слышал ничего». Осенью 1989 года активисты Народного фронта Азербайджана заблокировали железную дорогу, связывавшую Армению с остальным Советским Союзом, - республика, недавно пережившая страшное землетрясение, оказалась отрезана от внешнего мира. Союзный вице-премьер Воронин звонил Муталибову: безобразие, мол, наведите порядок, а Муталибов разводил руками. Один из лидеров Народного фронта Этибар Мамедов накануне приходил к премьеру республики и обещал, что если хотя бы один поезд попытается пройти по дороге, активисты-смертники, одетые в белые саваны, лягут на рельсы и пускай поезда идут по их телам.
– Мы уже тогда были никто, - говорит Муталибов.
– Не было никакой власти. Что я им мог сделать? Милицию наслать? Прокуратуру? Так ведь не было никакой нормативной базы, даже за нарушение общественного порядка их нельзя было привлечь.
Народный фронт Азербайджана к концу 1989 года превратился в политическую силу, сопоставимую по влиянию с республиканской компартией. Азербайджан, впрочем, не был в этом смысле уникален: на Украине уже существовал «Рух», в Литве «Саюдис», и так далее.
– Это было решение ЦК о создании неформальных общественных движений и организаций, которые должны были стать провозвестниками оппозиции коммунистической партии. Ну, если ЦК решил, значит так надо. Создали у нас Народный фронт. Лидера не было, было 15 человек членов правления, символом был Эльчибей - единственный, хоть и сомнительный, диссидент. Но ведь у нас больше не было диссидентов в Азербайджане - вообще не было! Азербайджан - это знаете, что такое было? Мне казалось, что победные зори коммунизма возгорятся с нашего небосклона и пойдут в Москву! Вот такой у нас был народ, он не думал ни о какой независимости, ни о какой Турции, вообще ни о чем он не думал. Понимаете? И когда потом стали говорить, что народы не хотели жить в Советском Союзе, поэтому Советский Союз распался, - да это чушь несусветная. Это все равно, что плохому танцору что-то мешает. Прибалты - да, не хотели. А Закавказье, Средняя Азия - мы же всегда были за Союз. И на референдуме в девяносто первом году, и до, и после.
V.
15 марта 1990 года Третий съезд народных депутатов СССР отменил шестую статью советской конституции о руководящей роли КПСС и избрал президентом Михаила Горбачева. Очередная сессия Верхового Совета Азербайджана должна была принять решения в развитие этой политической реформы, предполагалось, что первый секретарь республиканской компартии станет председателем Верховного Совета.
– Накануне сессии мы обсуждали: дескать, надо нам определяться, смещается центр власти, партийной власти нет, должна быть власть государственная. Первый, кто подсуетился в этом плане, - Каримов, он и стал, первым после Горбачева, называться президентом. Я позвонил Горбачеву: «Михаил Сергеевич, вот у нас будет через несколько дней сессия Верховного Совета, будем обсуждать, какой быть власти. Я решил вам позвонить и уточнить у вас». Он говорит: «Может, председателем Верховного Совета?» Я говорю: «Я не возражаю, но узбек-то стал президентом, и это у нас очень хорошо встречено, и теперь я не могу по-другому». Горбачев говорит: «Ну ладно, пусть решает Верховный Совет».
Верховный Совет избрал Муталибова президентом Азербайджана. Через год, когда оппозиция стала говорить, что президент, избранный парламентом, - не вполне легитимен, Муталибов инициировал прямые всенародные выборы главы государства и выиграл их.
Ислам Каримов, коллега Муталибова по последнему Политбюро ЦК КПСС, до сих пор занимает должность президента Узбекистана и до сих пор не дает Муталибову покоя, за время нашего разговора он четыре раза вспоминал о Каримове:
– Если бы не было территориальных конфликтов, я бы до сих пор был в Азербайджане президентом. Узбек вон сидит долго, ему посчастливилось, что у него нет соседа армянина!