Русская жизнь. Мораль (май 2009)
Шрифт:
– Ребенок вы! Разве обязательно нужно быть одесситом, чтобы знать лучший магазин белья Якова Шевелева? Разве в Африке каждый слон не знает Шевелева? Всякое тело, которое купается, минимум, раз в три месяца, должно изъявить горячий протест, если его не облачают в рубашки Шевелева - Симферопольская, 8, вход со двора… А говорить про этого прощелыгу Балагулова, когда жив еще Шевелев, - это то же самое, что мазать хлеб гуталином, вместо красной икры!!!
Я был ошеломлен! Я знал, что вкусы у людей меняются, но не в течение суток… В конце концов, я сам стал жертвой отвратительного Балагулова. Вчерашняя сорочка жгла мое тело, а внутренний голос шептал мне: «Иди немедленно к Шевелеву, а Балагуловскую дрянь выброси в Лиман…»
Но
– Слушайте! Что все это значит? Вы орете каждый день другое, вы смущаете приезжих, вы возбуждаете одну часть населения против другой, черт вас возьми!
– Очень приятно. Спренжинер, Шалашная, 3, - ответил мне крикун.
– Что все это значит?
– Вот что: рубашки Балагулова я буду хвалить до тех пор, пока Балагулов дает мне возможность иметь хоть одну собственную рубашку. А когда вчера вечером он мне сказал, что рубль в день за рекламу - это бешено много, так рубашки Шевелева моментально улучшаются… Aх, что говорить! Вы думаете, все рождаются в сорочках? А у меня тоже дети, которые больше любят хлеб, чем халву, только потому, что халву они еще вообще ни разу не ели! Своя рубашка ближе к телу, - закончил он и убежал…
Через минуту я слышал опять, но уже с другого угла:
– Что? Вы не знаете Шевелева? и т. д.
Впрочем, почему это я вспомнил вдруг Спренжинера? Вот почему: вчера, гуляя по улицам красной Москвы, я увидел такие плакаты:
– Нет свежих продуктов, кроме как в Моссельпроме!
– Где свежие яйца и масло? Только в Трудсоюзе!
– Пейте одни вина Винторга!
– Самые натуральные вина - лишь в Винсиндикате!
– Требуйте всюду лучшие табаки - Укртабактреста!
Н. Рогов
«Смехач», № 15, 1925
Манифест 17-го октября (По различным воспоминаниям)
I. Воспоминания коммуниста
1) Шрам во всю голову. У Казанского драгун шашкою хватил, когда, значит, товарищам со скамейки объяснял, что не надо верить царской сволочи, потому надует и что манифест - тьфу! Сами возьмем, что надо.
2) Поражение в легких. Доктор говорит: «От Сибири это, от ссылки. От худосочия и от плохого питания». Действительно, в ссылке почти что ничего не ели. Худо было.
3) Бронхит. Не очень, чтобы сильный. Это когда бежал. Простудился. Отмороженные пальцы не в счет, конечно.
4) Ревматизм. От «централов». Паршивые они и совсем сырые.
5) Ну, сердце там…
Впрочем, все это пустяки. Маленькие недостатки личного организма. Была бы здорова пролетарская революция. А она ничего. Крепко сделана. Всех переживет.
II. Воспоминания нэпмана
Когда вышел манифест и все закричали, что свобода, я сразу сказал жене своей:
– Муся! Нельзя упустить случая. На этой свободе надо что-нибудь заработать.
Это теперь я такой замухрышка, торгую фруктами вразнос, и милиционер гонит меня с места на место…
Тогда я имел свой собственный автомобиль, а в банках я был первое лицо.
И что вы думаете? Так и вышло.
На манифесте заработал. На Государственной Думе заработал. На роспуске Думы заработал. На «выборгском воззвании» заработал. На ленских расстрелах заработал. На войне заработал, На «Феврале» заработал. Когда пришел большевистский «Октябрь», я опять сказал жене:
– Вот увидишь, Женя (с Мусей я уже тогда разошелся), что я тут заработаю, как следует.
И что же вы думаете? Заработал… пять лет со строгой изоляцией.
Есть, оказывается, Октябрь и Октябрь…
III. Воспоминания
Двадцать лет прошло. В этот день, помню, пригласил меня его высокопревосходительство в кабинет и сказал:
– Поздравляю вас: вы назначаетесь товарищем министра.
Новые веяния… Нужны молодые силы. Вы, кажется, из либералов?
– Для видимости, ваше высокопревосходительство. Дурака валяю…
Министр рассмеялся.
– Такие нам и нужны, чтобы дурака валяли. Весь манифест - валяние дурака…
До самой революции валял дурака. Потом меня самого стали валять…
Ну, ничего. Слава богу, жив и место имею. Жильцы хорошие, на чай дают. Хлеба вдоволь, и комната полагается. Мои товарищи за границей здорово позавидовали бы…
В. К.
«Смехач», № 19, 1925
Гусь и секретарь
Я к теме гусиной пробрался тайком, В руках очутилась добыча. Попались случайно мне: волисполком, Пал Палыч, гусиный обычай, Победа идеи и стойкость в грехах - Дозвольте, читатель, поведать в стихах. Село. Волсовет. Тишина. У окошка - стул. Секретарь. И «Безбожник» в руке. Жена - секретарша, веселая Стешка, гуся притащила в мешке. Пал Палыч - идейный и против мещанства: – Гусь? Рождество? Это что за режим?! – Я-те дам за гуся! Предрассудок! Дурманство!! А гусь на столе недвижим. Сутки рыдала в избе секретарша, Всей горечи давши исход, Но шагом победным Буденного марша Гусь выступил с мужем в поход. Агент Сельсоюза - парнишка толковый: Глянул под перья: товар - первый сорт: И гусь секретарский был взят за целковый И двинут в советский экспорт. Склады… Вагоны… Порты… Перегрузки - пути описать не берусь. Но прибыл в Италию истинно русский Откормленный, праздничный гусь. Покамест кончалась гусиная повесть Под небом Милана в обеденный час, Пал Палыч на праздниках выпил на совесть В борьбе с самогоном госспиртный запас. Не счесть стоеросов в Советском Союзе: Идейно Пал Палыч был ангельски чист, Но, в силу подобных нелепых иллюзий, Гуся из Булаковки слопал… фашист!Александр Флит
«Будь жив!», № 10, 1925
«Ночь. Луна. Он и она»…
Если раньше парень, встретившись с девушкой, вел с ней разговор о луне и звездах, заканчивая обычно поцелуями в укромных местах, то они теперь уже говорят о новостях дня, о работе различных комиссий и т. п.
Ст. Деповка, Ю.-З. Рабкор «Рожок»
Итак, пускай круглится мелкобуржуазная луна и верещат кузнечики, - Серега Пазухин на них - нуль внимания, килограмм презрения. Серега Пазухин деловито смотрит на стрелки часов, поблескивающие под лунными лучами, и размышляет;