Русская жизнь. Русский бог (декабрь 2007)
Шрифт:
Я начинала думать: разве это страшно - маленькая кухня, ведь можно объединить ее с комнатой, и получится большая. Но это были неправильные мысли. Потому что С-вы не справились бы с такой непосильной задачей. Ведь грустная и измученная мама Катя не стала бы долбить стену. А на помощь позвать почему-то и некого. На папу-сторожа тоже не было надежд.
Как- то мы гуляли вместе в парке, веселой и шумной компанией, а он, невысокий помятый мужичок, шел нам навстречу. Детки запихали друг друга локтями и зашептали:
– Смотри, это папа, папа!
Я уже открыла рот, чтобы поздороваться, но
– А однажды и кухня была ничего, но кривой пол! И я поняла, что исправить такое мы не сумеем.
Выбор затянулся на несколько лет. Квартиры все отметались и отметались. Тот вариант, на который С-вы наконец согласились, предложили в 2003-м. Две четырехкомнатные, одна над другой. В Бутово, напротив только открывшейся станции метро «Бунинская аллея». Предполагалось прорубить между квартирами ход и сделать лесенку с этажа на этаж.
– Не то что нас все устроило, но мы решили: хватит ждать!
– говорила мама Катя, удивляясь своей решимости.
– Хватит жить в невыносимых условиях! Вот мы и согласились.
В 2004- м родилась Ксюша, двенадцатый ребенок С-вых. К тому моменту мы уже не были соседями, но продолжали общаться: Аня заглядывала, брала почитать книжки, предпочитая нежно-девичье, про светлую дружбу и юную любовь.
– Вечером никакого ребенка еще не было, а утром мы проснулись - у мамы в постели новая девочка, - с изумлением рассказывала Аня.
– Она такая маленькая, что живет пока в обувной коробке, мы положили туда одеяльце. Надо только придумать, чем ее кормить, у мамы нет молока, наверное, будем разводить манку, мы так уже делали раньше.
– Может, брать питание на детской кухне?
– спросила я.
– Ну, нам же не дадут его без справки из поликлиники. А в поликлинику мы не ходим.
С- вы относились к детским врачам с настороженным недоверием, те отвечали им полной взаимностью.
Собственно, точно так же С-вы относились почти ко всем окружающим. Мир был враждебен, а зачастую еще и брезглив.
Однако две четырехкомнатные в Бутово С-вы у мира взяли - благо, мир не потребовал ничего взамен. Единственное - пришлось потратить целый день на оформление документов.
– Целый день, вы представляете?
– горестно говорила мама Катя.
– У меня дети - а надо было ехать за какими-то ордерами, потом менять их на договор найма. На это ушел целый день!
На переезд ушло еще три года. Потому что в одной из новых квартир отклеивались обои на потолке и надо было их подклеить. А еще надо было найти грузовик, чтобы перевести вещи, - задача практически невыполнимая. Две четырехкомнатные бутовские квартиры пустовали в послушном ожидании, пока обои подклеются, а грузовик найдется. Вдобавок был план раздобыть где-нибудь хоть немного мебели. Мебели не было, совсем, и это казалось большой проблемой. Мебель из прежней квартиры за годы эксплуатации совсем развалилась и никакой перевозке не подлежала.
В условиях полной нищеты, ведь можно было бы, думалось, сдать те квартиры, например на год, а на вырученные деньги решить много разных, даже и невероятных задач.
– Но мы же собираемся переезжать, - недоуменно отвечала на мои прагматичные соображения мама Катя.
– Зачем же нам сдавать
– Может, вы хотя бы сдадите квартиру на Соколе, когда съедете? Вам бы очень пригодились эти деньги.
– Да, деньги пригодились бы, - задумчиво соглашалась мама Катя.
– Но если сдавать, нужно сначала сделать ремонт, а откуда же взять деньги на ремонт?
В августе 2006-го С-вы все-таки переехали.
Никакой ход между этажами прорубать не стали, уж слишком это оказалось хлопотно. Благотворители подвезли искомую мебель, подарили стиральную машину. Подклеились ли обои - не знаю. Решающим обстоятельством в деле переезда оказался найденный грузовик: детки перетаскали в него свое имущество и отправились в новую, прекрасную жизнь, в которой каждый получил чуть больший уголок, чем раньше.
Мы приехали глянуть на нынешнее житье-бытье С-вых с фотографом - подросшие детки носились вокруг, истерически лаяли собаки, метался перепуганный кот. Папа злился. Мама смущалась. Девочки отнеслись к идее сниматься с энтузиазмом: все приоделись, причесались. Мальчики застеснялись и попрятались, сестринским уговорам поддался только самый младший, Миша, которого семь лет назад возила в колясочке одиннадцатилетняя Аня, ныне студентка педучилища.
– Жизнь улучшилась?
– спрашивала я у мамы Кати. Горы вещей на полу остались, но и пространства прибавилось, ощутимо.
– Ну, конечно. У нас теперь есть гостиная, где дети могут смотреть телевизор, - отвечала мама Катя.
– И праздники есть где отмечать, на Соколе совсем было не развернуться. И Бутово мне нравится. Людей меньше - идешь по улице, никто тебя не толкает. Недорогие магазины у нас рядом. В старом доме, если вдруг что-то ломалось, надо было месяц ждать мастера. А тут день. И подъезд чище. И люди приятнее. Дети бегают на улице, кричат, топчут травку, рисуют мелками, никто ничего не говорит. Там бы сразу развопились. Вот только с вещами и продуктами здесь меньше помогают. Предлагают бесплатные продовольственные заказы - но за ними надо ехать в управу, а она далеко, и это так хлопотно, так сложно.
Напротив нового бутовского дома С-вых - школа, тоже новая, яркая, опрятная. Но детки каждое утро вшестером ездят в старую, на Сокол. На метро, полтора часа в один конец с двумя пересадками, в час пик.
– А почему не перевести всех в ближайшую школу?
– спросила я. Уже зная ответ: хлопотно же, сложно.
– Говорят, еще и денег в этой школе собирают слишком много, - добавила мама Катя.
– Даже туалетную бумагу надо покупать самим. Нам это не по средствам.
– Но ездить на Сокол так неудобно.
– Да ладно. Уже привыкли.
– А что в вашей старой квартире? Не сдаете?
– Нет. Нужен ведь ремонт, и жильцов искать непросто. Кто будет всем этим заниматься… А в той квартире теперь пусто, свободно, - добавила мама Катя почти с отвращением.
Жизнь, она в Бутово: в гаме, в крике, в детских страстях и обидах, - а на Сокол выезжают как на работу. Там дела, которые зачем-то надо делать, школы всякие. Там стоят пустые свободные квартиры. Там живут одинокие злые люди. Вокруг них тишина. Есть повинность такая: пустота и свобода. И мама Катя давно это поняла.