Русская зима
Шрифт:
— С того, что найдем план этого места. Где тут что. Вот, кстати, и есть что-то похожее…
На стене висело нечто, называвшееся «Схема дв… спта по тер». Оставшиеся буквы давно осыпались. Были они когда-то выпуклыми, металлическими, а теперь представляли собой проржавевшие под снегами и солнцами полоски жести.
Схема тоже знавала лучшие дни, но что-то понять было можно. Все строения строго прямоугольные, и все обозначены номерами. Никаких названий. Номера-то тоже сохранились, они были такие же, как и надпись. Контуры зданий тоже
Тамара сверилась с небольшим ноутом.
— Так, идем сначала в центральное здание.
Зашли не без проблем. Двери, здоровенные и когда-то давно стеклянные, давно превратились в пыль, внутрь наносило снега, который потом таял, оставляя после себя лужи воды. Вода проникала внутрь полов, а там еще и пустоты какие-то были под землей, подвалы. И, со временем, таки вода нашла свою дырочку, просверлилась до самого первого этажа. Три провала в самом центре большого зала на входе с трудом, но обошли, и поднялись по высокой лестнице на первый этаж.
Здоровенный холл, как бы даже не больше того, что был на первом этаже, только куда как лучше сохранившийся. Тут провалов не было, бетонные перекрытия выдержали, что внизу, что вверху.
Полы все облупились, высохли. От движения многолетняя пыль чуть расступалась в стороны, пропуская подошву, а вот напольное покрытие рассыпалось на мелкие осколки. Какой-то вид органического материала, тонкий слой, как пластик, совершенно высох за это время, и так и искал момента, чтобы окончательно рассыпаться, уйти в небытие.
Окна тут не побились, хотя были здоровенные, во всю стену. Чуть заросли пылью и грязью, снаружи немного снега, но света они давали достаточно, маски пока еще никто не включал.
В углу холла пылись длинные столы, а на них покосились кадки с чем-то растущим. Все растущие давным-давно высохло, только в одном углу просыпавшаяся земля из здоровенного, в половину человеческого роста горшка дала жизнь серой цепкой траве. Из травы что-то похожее на серый вьюнок вилось вверх по стене и примеривалось упереться в потолок.
— Как кислородка в гидропонике, — сказал Лешка, изучая растение. — Ее тоже не потравишь, даже если захочешь, а так на Луне она вообще, на каждой стене…
На стене висели здоровенные плакаты. И некоторые даже неплохо сохранились. На одном из них чумазый мутант в короткополой шляпе призывал пойти в баню после работы. Второй — женщина в красном платке и с серьезным лицом, словно только что делала большое дело, призывала всех не болтать.
Плакаты старые, и висели тут давно. Но краска на них еще сохранилась, и кое-что понять было можно.
— Что там? — Тамара посмотрела на стену. — А, агитация…
— Старая?
— Возможно. Это у Иванцова спроси… Или у Скитальского. Возможно, что еще и советская, старые они очень по исполнению. Кстати, тут должен быть план этажа…
Нашли и план этажа, называвшийся
Ленка включила объемный радар и минут пять сидела неподвижно. А потом сбросила нам схему здания, как получилось.
Неплохо.
— Тамара Ивановна, имеем схему здания. — Доложил я.
— Откуда это… А! Понятно. Так, ищите все, что похоже на лаборатории или начальственные кабинеты. Техника, если уцелела, должна быть там.
— Вижу два, вроде бы. — Я сверился со схемой. — Один на пятом этаже, выше. И один на втором, вроде бы. Сейчас уже сложно понять, тем более по схеме…
— Хорошо. Тогда делаем вот так — Елена и я стоим тут, а вы и Алексей идете до конца коридоров, смотрите, что там. Потом идем на этаж выше.
— Тамара Ивановна, может, целесообразнее было бы привлечь для проверки здания личный состав? Мы так можем и до ночи следующего дня провозиться…
— С ума сошел ты. — Так прокомментировала мои слова Тамара Ивановна. — Какой еще личный состав? А если тут есть кто-то? Сожрут их тут, а о вас зубы обломают. Не фига лишний раз торчать в этих краях без прикрытия брони.
Мы разделились.
Я пошел направо, по пустому коридору, утянутому пылью, с серыми стенами и скрипучими, облезшими от времени полами, попутно глядя на таблички над дверьми. Сначала номера, номера, номера… Все трехзначные, начинались с двойки. Наверное, это значит «второй этаж».
Лишь два раза было «Лаборатория» или «Холодильники». В «Лаборатории» внутри полный бардак. Груды битой мебели, какие-то потеки копоти на стенах, и легкое белое покрывало снега, наметенного через выбитые окна, укутало все это безобразие, но не везде, у стен еще оставалось свободное пространство.
Никакой электроники, почти никакого металла.
«Холодильники» ничем от «Лабораторий» не отличались, такие же голые стены и сплошной погром от и до, и под снегом.
«Лен. Сообщи нашей начальнице. Нашел что-то вроде лаборатории. Тут бардак все поломано. Даю тебе место на схеме» — Я сбросил данные.
«Сообщаю».
«Леш. Как твои дела»
«Нашел кучу дверей и коридоров. Все тут в порядке. Но все заброшено. Такое ощущение. Что все полезное отсюда вывезли. А потом уже не до того стало как-то».
«Сменились хозяева мест. Леш я тут нашел погромленные комнаты. Смотри» — Сбросил две картинки.
«Красота. А у меня» — Пришли три картинки, коридор, какие-то комнаты с просевшей мебелью, шкафы все нараспашку, столы сдвинуты, стулья сиротливо стоят у стенки либо перевернутые, вросли в пыльнющий пол.