Русские банды Нью-Йорка
Шрифт:
— Да мне-то все равно, — Илья пожал плечами. — Ты же знаешь, я такими делами не занимаюсь.
— Я тоже когда-то не занимался. — Шекер сбросил отрезы куда-то под ноги и снова развернул биржевой вестник. — Но жизнь не стоит на месте, Билли.
20. Минус тысяча долларов
Да, жизнь не стояла на месте. Сол Шекер не всегда торговал краденым, и Спиро Ионидис не всегда был одноногим лодочником. Родители привезли его в Америку, когда он еще умещался в корзине. Вырос Спиро на одной из прибрежных ферм на Гудзоне, рыбачил вместе с отцом до тех пор, пока ему не стукнуло
Тут же, на причале, нашел работу — охранником на грузовом пирсе. Пять-пятьдесят в неделю были по тем временам очень приличной зарплатой. Доллар тратился на жилье, два доллара на еду, и два доллара пятьдесят центов можно было откладывать. Да и работа была непыльная. Днем спишь, по ночам сидишь на палубе или прогуливаешься вдоль пирса, постукивая дубинкой по ограде и фонарным столбам. Поговаривали о пиратах, но те орудовали на другом берегу Манхэттена, в водах Восточной Реки. А здесь, на Гудзоне, в портах стояли большие корабли, доки хорошо освещались, да и охранников было много. Пароходные компании не скупились, когда дело касалось защиты их грузов.
Накопив полсотни долларов, Спиро отправился навестить родных. Его немного обижало то, что они не отвечали на его письма, поэтому он решил особо не тратиться на подарки. Отцу купил цепочку для часов, матери — платок, а сестрам — разных городских сластей…
Все это он положил на их могилы, рядом с обгоревшими развалинами фермы.
Соседи поведали ему печальную историю. На Гудзоне завелась шайка речных разбойников. На быстроходном шлюпе они догоняли и грабили прогулочные яхты, беспощадно убивая каждого, кто пытался сопротивляться. Бандиты обложили данью прибрежные деревни, а те усадьбы, которые располагались в удобных бухточках, стали для пиратов местом отдыха.
Ферму Ионидисов шайка избрала в качестве склада награбленного. Подойдя в рассветном тумане, пираты высадились на берег и начали разгружать шлюп. Семью фермера связали и заперли в сарае. Бандиты ждали скупщиков, которые должны были забрать товар. Два дня заложники томились взаперти. Соседи заподозрили неладное, заметив, что фелюга Ионидиса вдруг перестала выходить из бухты. Их подозрения усилились, когда посланные на разведку мальчишки обнаружили на ферме незнакомцев. Доложили констеблю, собрали мужчин и, вооружившись, окружили усадьбу. Началась перестрелка, потом был пожар, шлюп ушел, а пленники сгорели заживо вместе с сараем.
Спиро долго ходил вокруг пепелища, роясь в золе. Накопленных денег могло бы хватить, чтобы починить фелюгу и начать все заново. Но он не спешил возвращаться к рыбацкому промыслу.
Соседи одолжили ему парус взамен сгоревшего, а констебль выписал бумагу, которая подтверждала, что Спиридон Ионидис избран начальником береговой охраны поселка и «должен днем и ночью обеспечивать спокойствие жителей и сохранность их имущества».
Он нанял негритенка-помощника, выкрасил парус в черный цвет, и каждую ночь стал выходить в Гудзон. Охота заняла все лето и начало осени. Стоял октябрь, когда Спиро, наконец, осуществил задуманное.
Он подстерег пиратский шлюп в месте его скрытной стоянки. Подошел к нему на лодке, перед рассветом. Негритенок, легкий, как кошка, и такой же ловкий, бесшумно вскарабкался на борт и скинул ему конец. Спиро, с ножом в зубах, поднялся на шлюп…
Дойдя до
Илья похлопал его по руке:
— Ну, все понятно. Сколько их было?
— Семеро. Не считая, женщины.
— Почему это «не считая»?
— Потому что мужчин я зарезал спящими. А она проснулась. Набросилась на меня с тесаком. Она хорошо дралась. И мой нож не брал эту рыжую ведьму. Я несколько раз попадал ей в грудь, живот, шею — а она только свирепела еще больше. Она столкнула меня в воду. Но я потянул ее за собой. И там, в воде, задушил. — Он вытер вспотевший лоб. — Билли, я никому этого не рассказывал. И ты никому не расскажешь.
— Само собой.
— Потом я служил в береговой охране Ист-Сайда, и мы с парнями редко привозили пиратов живыми. Только если те доплывали до берега. Обычно мы привязывали к ним что-нибудь из похищенного, например, мешок с рисом, и тащили за собой на буксире.
— Что ж, это справедливо, — заметил Илья.
— Начальство так не считало. В семьдесят пятом нас разогнали за превышение полномочий и все такое. На самом-то деле у пиратов просто нашлись защитники. Скупщики краденого. Против богатых не попрешь, Билли. Вот я и стал лодочником.
— Ну, а сейчас? Что слышно о пиратах сейчас?
— Такого, как раньше, они себе больше не позволяют. Никто не осмеливается нападать среди бела дня на яхты, даже если все пассажиры увешаны бриллиантами. И в портах стало поспокойнее. Вот разве когда докеры начинают волынить… Сам знаешь, грузчики любят время от времени требовать повышения зарплаты. И когда они бастуют, суда стоят в очереди на разгрузку.
Тут-то их и начинают ощипывать. Подходят до рассвета, в тумане, хватают с палубы, что плохо лежит, и сматываются. Работают компанией, бывает, что на дюжине лодок. Добычу свозят к шхуне, которая стоит в сторонке. Сбросили — и снова налегке к новому судну. Так и щипают все утро, а потом разлетаются. И никакая береговая охрана им не страшна. Что ты с него возьмешь, если он идет на пустой лодке? А краденый товар прямо на шхуне уже пакуется в ящики, и тоже — ничего не докажешь.
— Хорошо налаженный бизнес. Значит, они орудуют в портах Ист-Сайда? И живут, наверно, там же?
— Не уверен. — Спиро задумчиво потеребил длинный ус. — Мы держали под наблюдением кабаки, где они собираются. У нас были свои люди там, и мы заранее знали, когда пираты пойдут на дело. Не всегда, конечно, но довольно часто.
Да, многие подонки там и жили. Но я все-таки думаю, что большинство живет на другом берегу, в Бруклине. Ты бы стал воровать у соседей? А пираты такие же люди, как мы с тобой. И если они не совсем безмозглые, то будут орудовать где угодно, только не в своем районе. Между прочим, та шайка, что действовала в водах Гудзона… Все они были бруклинцами, из Айриштауна. Вот так-то.
Илья хотел еще о многом расспросить лодочника, но в зале неожиданно появился Гарри Хилл. Обычно хозяин находился на втором этаже, где стояли игорные столы. Увидев Илью, он поманил его к себе.
— Ты был сегодня у родителей?
— Да.
— А мог бы ты задержаться у них на пару дней? Скажем, чтобы помочь по хозяйству?
— Наверно, а что?
— Ну, значит, так и будем считать. Если будут приставать с вопросами, отвечай так: в воскресенье уехал к родным, весь понедельник, скажем, чинил плиту. Вернулся только к вечеру.