Русские горки
Шрифт:
Голова приятно закружилась. Все легковесные мысли вылетели из нее вон. На какое-то мгновение летчик показался себе рулеточным шариком, брошенным рукой великана в центр пущенного в ход пестрого диска. Обострившееся чувство опасности и возникшее ощущение пустоты в желудке напомнило ему предармейские годы, когда он убегал со скучных уроков и шел в парк с аттракционами кататься на Русских горках.
Гюнтер рассмеялся. Теперь Русскими горками стал для него этот вот крестоносный реликт, сверкая никелированным металлом бесстрашно нырнувший в бездну. Скорость и высота сделали свое дело. Забыв обо всем,
Правой рукой Сэм вдавил кнопку зажигания. Установив рукоятку поворота в нейтральное положение, он толкнул "бегунок" газа. Машину подбросило, и она перешла в бреющий полет.
"Ну, что ж, неплохо для начала…" – решил пилот. Насладившись видом крутых склонов скалистых холмов над полем, он снова набрал высоту. Отсюда открывалась уже вся перспектива на северо-западное побережье штата Вашингтон. Оглядевшись, Гюнтер определил место своего нахождения.
Солнце светило в спину, слева синела морщинистая гладь Тихого океана, справа искрили нетающие и в летнее время снежники вулкана Рейнир. Прямо по курсу угадывались крохотные квадратики и прямоугольники административного центра Олимпия.
Успев уже забыть о недавних перегрузках, Сэм плавно потянул рычаг на себя. Месс начал медленно задирать нос, постепенно набирая скорость. Стрелка альтиметра радостно закивала. Два километра, три, четыре… Пять километров…
"Счастье, – это высота…" – думая так, летчик поднимался над землей все выше.
Сердце застучало сильнее. Плечи и спину снова вдавило в сидение. Выжав до отказа газ, пилот почувствовал, как все его тело наливается свинцовой тяжестью, щеки стекают к подбородку, веки наползают на глаза…
Но вот, тяжесть в руках и ногах начала понемногу отступать, и в животе опять полегчало. В самой верхней точке мертвой петли, повиснув вниз головой на высоте в семь километров, ас-любитель еще раз выключил двигатели. В ответ на это крылатый механизм вошел в режим свободного падения, повернувшись к небу выкрашенной в голубой цвет частью фюзеляжа.
"Невесомость…" – американец ослабил запор шлемофона и отключил передатчик, – "Может быть, так себя и чувствуют праведники в раю, так им, ангелам, хорошо вне времени и пространства," – пронеслось в его сознании вместе с воздухом за бортом.
"Что еще может быть лучше, чем в конце трудовой недели, заполненной поездками и разговорами, запахом бензина пыльных улиц больших городов, испытать это…" – пристегнутый к сидению ремнями безопасности, аэрофил удовлетворенно закрыл глаза.
"Счастье – это невесомость и высота…" – уточнил он. Висеть вниз головой, и при этом не испытывать силы тяжести, было необъяснимо приятно… – "Жаль, что это не вечно…" – глаза Гюнтера приоткрылись. Мгновенно оценив ситуацию, он вовремя понял, что происходит.
Сэм увлекся, и в связи с крохотной неточностью, допущенной в управлении, его самолет на несколько градусов отклонился от предполагаемого курса в сторону вулкана Рейнир. Обрати пилот на это внимание чуть позже, исправить ничего уже было бы нельзя…
Включив зажигание
Как только истребитель перевернулся, и страховочные ленты перестали врезаться в напрягшиеся мышцы, Сэм вытер рукавом выступивший на лбу пот. Не спеша расслабившись, он бросил Мессершмитт в крутой вираж и, облетев Рейнир, осмотрел скалу, за которую чуть не зацепился хвостовым оперением.
"Опасное место… Еще немного, и мои останки собирали бы по всему штату, а газеты кричали о самоубийстве…"
Гюнтер улыбнулся. Его чудом избежавший катастрофы товарищ, оставив далеко позади заснеженное небытие снова не более чем прекрасного ориентира, со скоростью семьсот километров в час приближался к побережью Тихого океана.
Реки и леса северо-запада Соединенных Штатов живописным ковром раскинулись под крылом. Среди многочисленных складок этой бархатно-изумрудной материи, наброшенной на понижавшиеся к океану холмы, блестели озера. Чувства летчика, обострившиеся после пережитого волнения, не смогли остаться равнодушными к такой красоте.
"Что ни делается, – все к лучшему," – подумал Сэм, включая автопилот. Склонив голову к фонарю, приемный сын неба залюбовался пейзажем. Вглядываясь в неровную поверхность планеты, он ощутил, как внутри него самого расправляются плечи играющего в рулетку великана…
Именно такое настроение и было для этого человека желанной наградой. Впервые нечто подобное он испытал лет двенадцать назад, когда смотрел с борта военно-транспортного авиалайнера на уплывавшую вдаль Великую родину. Не задумываясь, что его ждет, он лишь мечтал увидеть мир, участвуя в сражениях, стать хозяином планеты, одетым в кованные ботинки, защитного цвета форму, с автоматом наперевес.
И чувство, переживаемое им теперь, выглядело столь же по-детски. Но Сэм знал, – счет за каждый его маленький воскресный "побег" оплачен сполна, – никто не в праве потребовать с него ответа…
3
Встревоженный взгляд пилота скользнул по приборам. Все они, без исключения, показывали ноль. Еще ничего не понимая, Гюнтер посмотрел вперед и рефлекторно схватился за рулевой рычаг. Мессершмитт по инерции несло прямо в центр голубого облака, которое светилось, быстро вращаясь вокруг вертикальной оси. Почувствовав опасность, летчик взволнованно вспомнил, что на высоту и направление полета повлиять не успевает из-за компьютера автонавигации, взявшего управление на себя.
"Это невозможно!" – во весь внутренний голос прокричало сознание аэромана. Время замедлилось, и перед расширившимися зрачками полетел снег.
Снег был желтый и неожиданно теплый. Его невесомые прикосновения к рукам не вызывали неприятных ощущений. Сэму даже показалось, что яркая субстанция осадка с легкостью проникает под одежду и вообще свободно проходит сквозь организм.
"Надо что-то делать," – решил летчик и потянулся к замку фонаря. Но нажатие на кнопку, открывавшую кабину, тоже не привело ни к каким результатам. И когда американец понял, что его "хобби" вышло из под контроля, самолет влетел в голубое завихрение, и пилот потерял сознание…