Русские гусли. История и мифология

Книгу посвящаю моему учителю, соратнику и другу — Анатолию Михайловичу Мехнецову. А так же всем моим соотечественникам, влюблённым в родной обычай.

Что такое гусли для современного человека, для современного русского?

Какое-то знакомое слово из забытых сказок и почти стёршиеся из памяти картинки в детских книжках…

И всё же, при упоминании о гуслях, как-то по-особому отзывается сердце у каждого русского человека. Что-то безвозвратно утраченное, но очень важное неотступно напоминает о себе, когда мы слышим слово

«гусли».

На наше счастье древний инструмент жив! Его можно услышать, на нем можно сыграть, под него можно научиться плясать по-русски! В его сопровождении можно познакомиться с древнейшими песнями, зачаровывающими душу сюжетами и образами полными любви к Родной земле.

Традиция гусельной игры является мощным инструментом формирования патриотической жизненной позиции и национального самосознания. Эта книга призвана обратить взоры нашего народа на самый главный традиционный инструмент. Автор надеется, что этот труд поможет возвратить практику гусельной игры современному русскому народу и что, вновь заслышав вещие струны, к нам вернётся слава наших великих предков.

Эта книга не о музыке и не про музицирование, хотя, конечно и касается немного этих вопросов. Она не служит руководством по игре на гуслях и не является нотным сборником гусельных наигрышей. Это исследование о богатырях и монахах, волхвах и сказителях, древних философах и кулачных бойцах. О тех, кто играл на русских крыловидных гуслях, воспринимая мироздание через призму гусельной игры, создавая музыку и системы рукопашного боя, созвучные приёмам игры на гуслях. О православных монахах-отшельниках, сравнивающих утонченные способы богообщения с умелой игрой на гуслях. Это книга о древних народах, о которых остались только легенды, потомками которых являемся мы — русские. Это рассказ о нашем самом главном древнем инструменте — о русских крыловидных гуслях.

Кандидат исторических наук Светлана Васильевна Жарникова, известный этнолог и искусствовед, в докладе «Гусли — инструмент гармонизации вселенной», который был прочитан в Санкт-Петербурге 22 ноября 2009 года 1 , обратила внимание коллег на тождество славянского слова «гусля», что значит «струна, тетива, нить» санскритскому — «гуна», означающему «нить, верёвка, струна».

Русская культура, язык и мифология в своей корневой основе имеют очень близкое родство с древнеиндийской традицией. Эта близость объясняется тем, что в глубокой древности протославяне и ведические арии были либо одним и тем же народом, либо близкородственными народами, проживавшими длительное время на одной территории или по соседству. Наличие в славянской мифологии очень древних мифопоэтических и натурфилософских представлений, а также хорошая сохранность древнеиндийской традиции позволяет нам проводить сравнительный анализ древнейших пластов ранних представлений в индийской и русской культурах. Это позволяет лучше понять дошедшие до нас предания. Иногда даже восстановить забытые, но некогда существовавшие, представления об устройстве мира и о месте человека в нём. Одна из интереснейших тем исследования в отечественной этнологии и культурологии — это система представлений, обычаев и действий, связанных с игрой на гуслях и с самими гуслями. Очевидно, что в жизни наших предков гусли занимали некое серьёзное

место и были чем-то большим, чем просто инструмент. Мы встречаем упоминание о гуслях в былинах и сказках, в песнях и поговорках, с ними связаны некие обряды и религиозные наставления. Вся древняя русская культура настолько насыщенна рассказами о гуслях, описаниями игры на них, историями о гуслярах, что следует попытаться выяснить ту важную роль и то значительное место, которое гусли занимали в жизни наших предков, в их натурфилософских представлениях и поэтическом творчестве.

В древнеиндийской натурфилософии слово «гуна» обозначает не только ряд понятий, связанных с нитью, верёвкой или струной; «гуна» используется как философское понятие. Гуна — санскритский термин, который в более широком смысле означает «качество, свойство, нить, первооснова, элемент, признак». Это одна из категорий индийской философии санкхья, где описываются три гуны — «нити — элементы», из которых соткана материальная природа:

Саттва-гуна («гуна благости»)

Раджас-гуна («гуна страсти»)

Тамас-гуна («гуна невежества»).

Гуны выступают как субстанции-силы и первооснова материи (пракрити), как энергетические или информационные потоки. Сплетаясь, они образуют бесчисленное множество качеств, определяющих характеристики материальных объектов. Гуны находятся между проявленным и непроявленным. С ними связано все живое и неживое. В непроявленном состоянии гуны пребывают в равновесии, которое нарушает только присутствие вселенского духа (Пуруши). Когда вселенский дух приводит гунны в волнение, то они порождают объекты, чувства и идеи. Затем гуны возвращаются в состояние покоя.

Саттва-гуна привносит во все спокойствие и ясность.

Раджас-гуна сообщает всему активность, с ней связан прогресс.

Тамас-гуна отождествляется с косностью, инерцией, безразличием, неведением. Она обусловливает существование неодушевленного мира.

Также считается, что саттва гуна порождает эволюционные процессы. Раджас — революционные изменения. Тамас — регресс, инволюция, догматизм, косность. Гуны существуют всегда, не исчезая, но одна из них всегда доминирует в том или ином процессе.

Таким образом, весь материальный мир является сплетением гун, сочетанием их качеств. Мы уже говорили о родстве значений санскритского слова «гуна» и славянского слова «гусля», что значит нить, тетива, струна. В славянской традиции мы не находим прямого упоминания о том, что тварный мир каким-то образом связан с образами нитей и струн. Хотя нам хорошо известны выражения: «нить судьбы», «материя», «завязка событий», «развязка»… Это говорит о том, что подобные представления некогда существовали — тогда, когда формировался язык. Однако заметим, что корень «гун» в русском языке обозначает звукоподражание и образует ряд производных: гундеть, гудеть, гукать, гулять (в значении праздновать, веселиться, петь), гудок, гулить. Корень «гун», в русском и шире — в славянских языках, накрепко связан не только с понятием нить-струна (гусля), но и со звуком и звукоизвлечением.

Известный современный гусляр, фольклорист и исследователь русской музыкальной традиции Дмитрий Парамонов обратил внимание коллег на сходство в посадке гусляра, способе удержания инструмента и движениях рук при игре на гуслях с игровым окном, с положением ткача и основными приёмами традиционного ткачества. Он подчеркнул, что сходство, по всей видимости, носит не случайный характер, но и имеет некое важное в прошлом мифологическое тождество между игрой на гуслях и ткачеством.

<