Русские идут. Как я вырвался из лап ФБР
Шрифт:
На следующее утро я был удивлён тем, что встретил Алекса, так как его должны были уже освободить.
– Канцелярская работа с документами никогда не проходит гладко, – сказал он мне.
Он сидел с американцем китайского происхождения.
– Кен, познакомься сДэнисом, – представил нас друг другу.
Я сел. Кен, как мне предстояло узнать, был лидером блока
камер, парнем, который решал проблемы, возникающие между заключёнными или между заключёнными и персоналом в блоке камер 7-N, т. е. имел такой же статус, какой Заключённый
Он был невысокого роста, со спокойной речью, может быть, лет тридцати. Кен сидел в тюрьме за нелегальное изготовление наркотиков – метамфетаминов. Алекс познакомил меня ещё с одним человеком – Питом, который стал моим партнёром по карточной игре в тюремную версию бриджа. Мы играли против Алекса и Кена.
Я старался войти в режим. Могла пройти неделя, возможно, и больше, прежде чем деньги для залога смогут попасть в нужное место. Должна быть проведена канцелярская работа с документами, несомненно, трудная, вероятно, требующая утверждения судом. Алекс ждал свои документы, как он говорил, когда встретил меня. Он каждый день надеялся, что будет освобождён, но до сих пор не был на воле. Я начал выполнять программу физических упражнений, утром и вечером. В течение дня я читал и играл в карты.
Один из друзей Кена, латиноамериканец, организовал группу изучения испанского языка. Я присоединился к ней в надежде, что выйду отсюда с чем-нибудь полезным, хотя бы с минимальным знанием испанского языка.
Мой желудок был не в порядке в течение нескольких дней. Я относил это на счёт нервов и пищи. После одной из игр в бридж я упомянул об этом Алексу. Он подумал и объяснил происходящее со мной следующим образом.
– Оглянитесь вокруг себя, – сказал он. – Здесь находятся сто двадцать мужчин. Представьте себе, что может произойти, если у Вас рядом находятся сто двадцать большей частью молодых, сексуально озабоченных мужчин, живущих вместе. Могут произойти неприятные вещи.
Понятно. Вероятно, я реагировал на препараты, которые они добавляли в пищу, чтобы предотвратить неприятные вещи. Я заинтересовался, не сократился ли «он» в размере. В следующий раз, когда появилась возможность, я проверил, и «он» определённо выглядел деградированным.
После полудня в пятницу охранник объявил:
– Сугру, собирай свои вещи, ты выходишь отсюда. Поторопись!
Я собрал свои нехитрые пожитки, папку с некоторыми юридическими документами и сказал «прощайте» тем людям, с которыми познакомился за последние два дня. Алекса нигде не было видно. Я понимал, что он был всё ещё в тюрьме в ту пятницу и мог быть освобождён, самое раннее, на следующей неделе. Я не подумал заранее о том, чтобы записать его контактный номер телефона или адрес электронной почты.
Процедура освобождения была обратной той, через которую я проходил, когда поступал в тюрьму, обошлось без проверки анального отверстия. Я получил свою личную одежду и был доставлен к выходу, где меня ждал Марк. По дороге к дому Ирэн и Бенни я позвонил своему брату, и это был первый прямой контакт со времени моего ареста. Затем я поговорил с другими членами семьи.
Эмоции били через край, когда я впервые после заключения мог говорить свободно, хотя я не был настолько свободен, чтобы покинуть США. Ирэн проявила гостеприимство, устроив великолепный «пир горой»: закуска из креветок, лососина, салат, отварное мясо, хлебцы, кофе. Мы разговаривали. В Москве была полночь, так что я ждал до утра, чтобы позвонить своей жене. Я был в обозримом будущем ограничен в передвижении пределами дома Ирэн и Бенни. Мне было позволено покидать дом на два часа в неделю, чтобы купить личные предметы «первой необходимости», но в течение всего остального времени я не мог перемещаться дальше чем на тридцать метров от центра дома, где в понедельник должна была быть установлена система мониторинга. Моим спальным местом на ближайшее
Моим компаньоном по комнате был Джон-Пол, их лягушка, подходящая в этих обстоятельствах для того, чтобы считать её неким существом, которое будто накаркало мне, что я окажусь в такой ситуации.
12
Воскресенье, 30 января 2005 года
Домашний арест
Обвиняемому: подчиняться интенсивному предсудебному надзору… участвовать в программе домашнего ареста, которая будет включать электронный мониторинг, домашнее содержание под стражей и домашнее водворение в карцер… и не заниматься никакой предпринимательской деятельностью с компанией «Ameclion (sic)34 System Limited».
Ирэн и Бенни живут на расстоянии пятнадцати минут ходьбы от Голливудского бульвара, где у звёзд есть свои имена на тротуаре и где судья Хиллмен лишил меня свободы, приговорив к «электронному мониторингу, домашнему содержанию под стражей и домашнему водворению в карцер». Ирэн и Бенни были моими стражами, поскольку в те выходные дни у меня ещё не было электронной системы мониторинга. Они получили распоряжение держать меня всё время внутри дома.
В субботу утром я позвонил своей семье в Москву. Никакого визита «органов правопорядка» не было. Никакие из моих ночных кошмаров не были реальностью. Брат звонил в течение недели, но, насколько им было известно, никто в России ничего не знал об этом.
На следующий день я услышал, что первый намёк на проблему появился, когда Барни Шихан позвонил моей ирландской семье в субботу вечером, чтобы навести справки, поскольку я не появился на его дне рождения. Никто не знал, где я нахожусь. Предположили, будто маршрут авиарейса был отклонён, чтобы не пролетать через Нью-Йорк, где была в то время сильная снежная буря, но многочисленные телефонные звонки оставались без ответа. К вечеру воскресенья они заключили, что я был ограблен в Лос-Анджелесе и нахожусь в больнице. Все члены семьи, распределив между собой больницы в регионе Лос-Анджелеса, обзвонили каждую из них. К концу дня в воскресенье они были вполне уверены, что меня там нет. Они допускали, что арендованный мною автомобиль был похищен, а моё тело сброшено под откос в пустыне.
Подружка Заключённого позвонила, как он и обещал, моему брату в Ниццу около 8:30 вечера в воскресенье. Время в Ницце опережает время в Лос-Анджелесе на девять часов, так что это было 5:30 утра понедельника. Брат сказал мне позднее: «Я не спал в течение следующих тридцати шести часов».
С того самого вечера воскресенья и утра понедельника искали адвоката с соответствующим опытом. Прорыв наступил, когда жена Брайана Сюзанна узнала от одного из своих клиентов о супер-адвокате, который хорошо поработал для них. Мой брат Эоин позвонил супер-адвокату Марку Харрису, который был в тот момент свободен и мог приступить к делу немедленно, и Эоин нанял его тут же.
– 490 долларов в час с предварительным гонораром в 25000 долларов, – сказал ему Харрис.
– По рукам, – ответил он, – в течение часа деньги уже будут в пути, но Вы должны приступить к делу немедленно.
Это произошло уже в 11:30 утра, а судебное слушание было запланировано на 2:00 дня. Харрис направился в суд.
Решив проблему с адвокатом, Эоин выехал из Ниццы в Ирландию. Мы одна большая семья – шесть сестёр и три брата, благодаря нашим родителям все получили высшее образование и хорошо устроены в жизни. Шесть сестёр составляют то, что самый младший из моих братьев называет БОРГ, из телевизионного сериала «Звёздное путешествие» о внеземной цивилизации, в которой все разумы объединены в одно целое для того, чтобы достигать общей цели. «БОРГ» (из «Звёздного путешествия) чудовищно огромен, и невозможно сопротивляться осуществлению решения, которое он принимает.