Русские — не славяне, или Тайна ордена московитов
Шрифт:
На первый взгляд, являясь патроном ордена, папство не было заинтересовано в его падении. Соответственно, не нужна была ему и уния. Но это только на первый взгляд. На самом деле орден к тому времени уже утратил свое значение. Его усилия не приносили успехов. Стало понятно, что военным путем обратить Литву и Русь в католичество не удастся. Более предпочтительным выглядело мирное решение данной задачи. Обязавшись крестить Литву, Ягайло разрушил фундамент самого существования ордена. Кому нужны крестоносцы, борющиеся с католиками?
Таким образом, возможность крушения ордена ничуть не лишило папство заинтересованности в объединении Польши и Литвы. В деле продвижения папских интересов на Восток, в земли «схизматиков»-славян, никакие жертвы не выглядели чрезмерными.
Впрочем, самим папам было в то время не до унии. В Риме сидел полусумасшедший Урбан VI, в
В феврале 1386 г. Ягайло был крещен в католичество под именем Владислава. Тогда же началось и крещение Литвы. В соответствии с унией католики имели преимущество перед православными в получении различных шляхетских вольностей и прав, таких как: право выдавать замуж дочерей и сестер по желанию, налоговые льготы, права наследования. Запрещались браки новокрещенных с православными и язычниками. Чтобы получить право сочетаться таким браком, схизматик должен был принять католичество. Были вырублены священные рощи язычников, уничтожены священные змеи и ящерицы. На месте языческих капищ возводились католические соборы.
Уния, однако, не стала катализатором поголовного обращения русинов и литвинов в католичество. Литовские князья, не будучи фанатами латинства, руководствовались принципом: «Мы старого не трогаем, а нового не внедряем». На протяжении длительного времени после Кревской унии Литва оставалась языческой и православной. Вдобавок ко всему сюда стали прибывать проповедники кальвинизма — одной из разновидностей протестантизма. В Литве кальвинистам помогал крупнейший магнат Николай Радзи-вилл. В 1562 г. здесь появилось первое русское издание катехизиса Кальвина. Последователями кальвинизма стали такие известные польско-литовские роды как Огинские, Ходкевичи, Вишневецкие, Сапега, Завиши и многие др.
Кроме кальвинистов здесь «окопались» и проповедники других рационалистических учений: антитринитаризма, арианства, социнианства. Они также успешно конкурировали с католиками в борьбе за славянские умы.
Такое положение не устраивало Рим. Верхушку Польско-Литовского государства стали подталкивать к новой унии. На сей раз реализаторами этой идеи выступили иезуиты. В 1569 г. между Польшей и Литвой была заключена Люблинская уния, положившая начало реальному окатоличиванию и порабощению русских земель. Очень быстро католичество отвоевало утраченные в борьбе с протестантизмом и православием позиции. Это движение возглавил блестящий проповедник Петр Скарга. Собравшиеся из разных стран иезуиты выступили единым фронтом и к концу XVII в. протестантизм был почти разгромлен. Православию тоже не поздоровилось. На него обрушились такие гонения, что на Брестском Соборе 1596 г. многие православные епископы решили пойти на унию с Римом и признать главенство папы.
Легко видеть, что описанные события (татарское нашествие на Русь, «собирание» ее земель литовскими князьями, включение ее в состав католической Речи Посполитой) выстраиваются в одну линию — линию подчинения Руси папскому влиянию. И, наверное, до 1312 г., т. е. до принятия ордой ислама при Узбеке, основной движущей силой этой политики в южнорусских землях являлся Латинский орден (Золотая орда).
Только слепой не увидит в деятельности орды происки папского престола.
Может показаться, что все это не так, и папа с императором были ярыми противниками монголов, а не их покровителями. Очень уж убедительно выглядят их призывы к борьбе с ними и даже к организации против них крестового похода.
Вот, например, выдержки из послания папы Иннокентия IV христианам Восточной Европы: «Епископ Иннокентий, раб рабов Божиих, всем христианам в пределах королевства Богемии, Моравии, Сербии и Померании [шлет] привет и апостольское благословение… Мы с прискорбием сообщаем о бедствиях, жестоко причиненных некоторым христианским землям внезапным нашествием татар, о бедствиях, о которых невозможно говорить без слез, ибо, нимало не считаясь ни с возрастом, ни с полом, эти татары уничтожили многих христиан… Воистину, недавно из посланий любезнейшего во Христе сына нашего, сиятельного короля Руссии, которому по причине соседства с ними стали
На первый взгляд, во всем этом сквозит неподдельная заинтересованность в организации отпора «злым татарам». Но при более внимательном рассмотрении от этого ощущения не остается и следа. Вопросы вызывает уже сам адресат послания. Это христиане Богемии, Моравии, Сербии и Померании, т. е. славяне, новоиспеченные «европейцы», у которых с папством к тому времени еще не наладился прочный союз.
К примеру, Сербия только в 1217 г. стала королевством. Причем, принятие короны великим жупаном Рашки, — на тот момент им был Стефан, сын Стефана Немани, — было сугубо формальным актом и диктовалось чисто политическими соображениями. Усиление позиций папства в этом регионе, связанное с возникновением Латинской империи, просто не оставляло сербам иного выхода. Страна стала объектом атак католических держав и их союзников. Участились нападения на нее венгерских королей, активизировались болгары, находившиеся с римским престолом в переговорном процессе, готовилась вылазка латинского императора. По сообщению Фомы Сплитского Стефан под 1216 г. направил послов к папе с просьбой прислать ему корону, дабы предотвратить поглощение страны прожорливым католическим миром. Вскоре после этого он и был коронован папским легатом. Бесспорно, этот акт не мог бы осуществиться, если бы не шла речь о какой-то унии сербского православия с римской церковью. Насколько прочной стала эта уния можно судить хотя бы по нынешнему положению дел в этой области: сербы и по сей день остаются твердыми приверженцами православия.
Впрочем, уже тогда было ясно, что союз с латинянами был мертворожденным. Как только Латинская империя ослабела и усилилась Никея, Стефан вступил в сношения с никейским императором Феодором Ласкарисом— главным противником папства в этом регионе. Уже в 1219 г., всего через два года после коронации, в Сербии было создано автокефальное православное архиепископство, во главе которого встал Савва — брат Стефана, названный впоследствии Святым. Это означало разрыв с Римом.
Вот к таким «союзникам» и обратился папа с призывом к крестовому походу. Ясно, что их-то он меньше всего хотел видеть выжившими в предполагаемой бойне. Бросить «схизматиков» «под танки», а не способствовать разгрому монголов — вот настоящая цель послания.
И вот еще на что следует обратить внимание. Обращение датировано 1253 годом, а к этому времени, как уже отмечалось выше, наметились первые попытки выхода ордена из-под опеки папства. «Назначение» в этом же году Миндовга на должность «начальника» Поля, т. е. русской периферии империи, как раз и свидетельствовало о том, что орден впал в схизму, обособился, и ему срочно потребовалась замена. Контакты папства с ним, правда, не прекратились, но стали более эпизодическими.
То есть в это время папа мог действительно желать гибели ордена не меньше, чем гибели натравливаемых на него «союзников». Очень выгоден, поэтому, был для него предполагаемый поход. Разом от двух ненадежных «друзей» можно было избавиться, или хотя бы ослабить их и сделать более управляемыми.