Русские оружейники
Шрифт:
Хорошему воспитанию михайловцев способствовало то, что почти все курсовые офицеры в училище были с высшим академическим образованием. Большинство из них когда-то окончили Михайловское училище и оберегали его традиции.
Учеба в артиллерийском училище была поставлена лучше, чем во всех остальных военных училищах. Однако вопросам общего образования уделялось очень мало внимания. В классах преподавалась литература, но настолько скучно и бесцветно, что даже у Владимира Федорова, с детства любившего этот предмет, не было желания посещать эти лекции. Больше никаких общеобразовательных дисциплин не преподавалось. Зато обязательным предметом считалась несносная история православной
Никаких развлечений в училище не проводилось, и юнкера выдумывали их сами.
В свободные часы, после вечерних занятий, юнкера очень любили «громоздить слона». Это всегда происходило в большом зале. В центре зала выстраивалась шеренга наиболее сильных юнкеров. Каждый клал руки на плечи впереди стоящему. На них взбирался второй ряд юнкеров, на тех – третий и так до пяти этажей. Затем по команде этот «слон» начинал медленно двигаться, издавая дикий рев.
Однажды, когда «слон» уже был построен и Володя Федоров сидел в третьем ярусе, в зал в сопровождении дежурного офицера вошел Демьян.
– Смир-р-р-но! – раздалась команда.
Юнкера нижнего ряда тотчас же опустили руки по швам, а верхние посыпались им на головы. Но тоже мгновенно вскочили и выстроились.
– Здравствуйте, господа! – приветствовал их Демьян с улыбкой. – Ну-с, не буду вам мешать! – И, все так же улыбаясь, удалился.
Начальство иногда даже поощряло эти развлечения.
– Пускай веселятся, – сказал как-то Демьян дежурному офицеру, – лишь бы не занимались «идеями».
Демьян старался отвлечь слушателей Михайловского училища от революционных настроений, которые волновали в то время учащуюся молодежь.
У «михайлонов» была давнишняя традиция устраивать в столовой товарищеские чаепития, называемые почему-то «собаками». Собирались деньги по 20–25 копеек с человека, и очередной распорядитель посылал «дядьку» (вольнонаемного служителя, чистившего обувь и платье) в лавку за продовольствием. Покупали обычно чай, сахар, ситный с изюмом, чайную колбасу и обязательно мороженую клюкву, которую особенно любили. Чаепитие проходило весело, с шутками и анекдотами, и заканчивалось обычно самодеятельностью или «громождением слона».
Устраиваемые в училище «собаки» укрепляли чувство товарищества и хоть немного окрашивали тяжелую, однообразную и сугубо казенную обстановку занятий.
Три года пролетели незаметно. Володя, как и его товарищи, окреп и возмужал. Все юнкера ждали торжественного производства в офицеры. Об этом дне каждый мечтал в течение всей учебы.
Шестого августа в ясное, солнечное утро на огромном военном поле выстроились необозримые соединения войск. Тут были почти вся гвардия и войска Петербургского военного округа: пехота, кавалерия, артиллерия. Над полем – торжественная тишина. Но вот раздается звук трубы, и начинается царский объезд войск. Все ближе и ближе слышны громовые раскаты «ура». Владимир смотрит внимательно, стараясь запечатлеть эту величественную картину. Он ждет, что окруженный пышными всадниками царь скажет что-то очень важное, значительное, но свита промелькнула и исчезла. Вдруг ударил оркестр, другой, третий. Начался церемониальный марш. Михайловцев в пешем строю ведут к царскому валику – земляной насыпи, где сосредоточивается вся свита во главе с царем. По соседству выстраиваются юнкера пажеского корпуса, Павловского, Константиновского, Петербургского юнкерских пехотных училищ. Далее идут Николаевское кавалерийское, инженерное и другие училища. Юнкера в волнении
– Господа, поздравляю вас офицерами.
Володя немного смущен, разочарован, но думает, что именно так и должен говорить царь.
Командиры обходят ряды и каждому юнкеру вручают приказ о производстве. Потом раздается команда, и михайловцы четким шагом идут к оставленным запряжкам батареи. Лошадей держат повеселевшие вестовые. Звучит знакомый голос командира, и батарея направляется в расположение училища. Фейерверкеры, подбадриваемые криками молодых офицеров, переводят коней с рыси в галоп, а потом и в карьер. Командиры тоже несутся вскачь. Они понимают нетерпение молодых офицеров, они сами были когда-то юнкерами.
– Гей, гей, гей! – кричат фейерверкеры. – Гони! Гони! Гони! – вторят им молодые голоса.
С коней летят белые хлопья пены, раздается глухой храп и стук тяжелых колес. Так влетает батарея в расположение лагеря. Володя вместе с товарищами опрометью бросается в барак и через несколько минут появляется в офицерском мундире.
Назначение в лейб-гвардию
1
В 1895 году, когда Владимир Федоров окончил курс в Михайловском артиллерийском училище, в России началось увеличение артиллерии. Было намечено формирование семидесяти пяти новых батарей. Это обстоятельство и помогло Владимиру выйти в гвардию, что было заветной мечтой каждого выпускника училища.
Владимир попал в лейб-гвардии первую артиллерийскую бригаду, куда было назначено сразу шесть человек, хотя до перевооружения артиллерии обыкновенно попадал один человек в два года.
Владимир не питал никаких надежд на то, чтобы выйти в гвардию, так как в этом, помимо отличных отметок по успеваемости, большую роль играло дворянское происхождение и протекции, но ни того, ни другого он не имел. И только случай помог ему стать гвардейцем, да еще попасть в первую артиллерийскую бригаду – одну из самых старых и почетных частей.
Владимир еще юнкерам знал о двухсотлетней истории этой бригады и о ее героическом прошлом. Бригада вела свое летоисчисление от бомбардирской роты, сформированной Петром I при Преображенском полку еще в годы его юношества, в 1697 году. Первая артиллерийская бригада находилась недалеко от училища, и Владимир не раз слышал, с какой гордостью офицеры бригады говорили:
– Петр Великий был капитаном бомбардирской роты, он создал нашу бригаду.
Среди слушателей училища ходило много легенд о боевых подвигах солдат и командиров этой бригады. Поэтому известие о том, что он будет служить в славной гвардейской части, наполнило сердце Владимира гордостью и счастьем. Входя в офицерское собрание, он испытывал робость школьника перед первым экзаменом. Он знал, что в бригаде до семидесяти процентов офицеров имели высшее академическое образование. Да и по характеру своему Владимир был очень застенчив и совершенно терялся в незнакомом обществе.
Поднявшись по парадной лестнице на второй этаж, он вошел в пышно обставленный зал, отражавший на блестящем полу и золото люстр, и штофные обои стен, увешанных картинами и зеркалами. Это, как потом выяснилось, был зал для торжественных обедов и заседаний. Он оказался совершенно безлюден. Но из дальних дверей слышался веселый говор и стук бильярдных шаров.
«Офицерское собрание, очевидно, там», – подумал Владимир, направляясь через зал, и вдруг остановился, так как пред взором его открылось поразительное зрелище.