Русские писатели о евреях. Книга 1

Афанасьев Владимир Николаевич

СЦЕНА III

Во дворце. Альбер, герцог

Альбер:

Поверьте, государь, терпел я долго Стыд горькой бедности. Когда б не крайность, Вы б жалобы моей не услыхали.

Герцог:

Я верю, верю: благородный рыцарь, Таков, как вы, отца не обвинит Без крайности. Таких развратных мало… Спокойны будьте: вашего

отца Усовещу наедине, без шуму. Я жду его. Давно мы не видались. Он был друг деду моему. Я помню, Когда я был еще ребенком, он Меня сажал на своего коня И покрывал своим тяжелым шлемом, Как будто колоколом.

(Смотрит в окно.)

Это кто? Не он ли?

Альбер:

Так, он, государь.

Герцог:

Подите ж В ту комнату. Я кликну в-а-с.

Альбер уходит; входит барон.

Барон, я рад вас видеть бодрым и здоровым.

Барон:

Я счастлив, государь, что в силах был По приказанью вашему явиться.

Герцог:

Давно, барон, давно расстались мы. Вы помните меня?

Барон:

Я, государь? Я, как теперь, вас вижу. О, вы были Ребенок резвый. Мне покойный герцог Говаривал: Филипп (он звал меня Всегда Филиппом), что ты скажешь? А? Лет через двадцать, право, ты да я, Мы будем глупы перед этим малым… Пред вами, то есть…

Герцог:

Мы теперь знакомство Возобновим. Вы двор забыли мой.

Барон:

Стар, государь, я нынче: при дворе Что делать мне? Вы молоды; вам любы Турниры, праздники. А я на них Уж не гожусь. Бог даст войну, так я Готов, кряхтя, взлезть снова на коня; Еще достанет силы старый меч За вас рукой дрожащей обнажить.

Герцог:

Барон, усердье ваше нам известно; Вы деду были другом; мой отец Вас уважал. И я всегда считал Вас верным, храбрым рыцарем — но сядем. У вас, барон, есть дети?

Барон:

Сын один.

Герцог:

Зачем его я при себе не вижу? Вам двор наскучил, но ему прилично В его летах и званье быть при нас.

Барон:

Мой сын не любит шумной, светской жизни; Он дикого и

сумрачного нрава — Вкруг замка по лесам он вечно бродит, Как молодой олень.

Герцог:

Нехорошо Ему дичиться. Мы тотчас приучим Его к весельям, к балам и турнирам. Пришлите мне его; назначьте сыну Приличное по званью содержанье… Вы хмуритесь, устали вы с дороги, Быть может?

Барон:

Государь, я не устал; Но вы меня смутили. Перед вами Я б не хотел сознаться, но меня Вы принуждаете сказать о сыне То, что желал от вас бы утаить. Он, государь, к несчастью, недостоин Ни милостей, ни вашего вниманья. Он молодость свою проводит в буйстве, В пороках низких…

Герцог:

Это потому, Барон, что он один. Уединенье И праздность губят молодых людей. Пришлите к нам его: он позабудет Привычки, зарожденные в глуши.

Барон:

Простите мне, но, право, государь, Я согласиться не могу на это…

Герцог:

Но почему ж?

Барон:

Увольте старика…

Герцог:

Я требую: откройте мне причину Отказа вашего.

Барон:

На сына я Сердит.

Герцог:

За что?

Барон:

За злое преступленье.

Герцог:

А в чем оно, скажите, состоит?

Барон:

Увольте, герцог…

Герцог:

Это очень странно, Или вам стыдно за него?

Барон:

Да… стыдно…

Герцог:

Но что же сделал он?

Барон:

Он — он меня Хотел убить.

Герцог:

Убить! так я суду Его предам, как черного злодея.

Барон:

Доказывать не стану я, хоть знаю, Что точно смерти жаждет он моей, Хоть знаю то, что покушался он Меня…