Русские подвижники 19-ого века

Поселянин Е.

Она скончалась 17 августа 1851 г., после 80-летней полной трудов и испытаний жизни.

Тело ее было схоронено в общей усыпальнице прочих подвижников Задонских, а в 1869 г. перенесено без огласки в устроенную по ее завещанию Тихоновскую общину сестер милосердия и предано земле в Скорбященской церкви.

Как бесконечно мало дала жизнь этой женщине, как она била и ломала ее!.. Сколько ужасного — казалось бы, — невыносимого было в этой жизни… Раннее сиротство, с 7 лет лицом к лицу с нищетой, да вдобавок с больным беспомощным братом на руках, потом горькое одиночество, унижения, непомерная работа…

Но не осилило ее это

горе. И в своей недоле она нашла еще возможность думать о других, и стольких людей поставила на ноги!

Какое понимание Христа и Его заповеди о любви, какая великая сила!

Нельзя без глубокого волнения вспоминать об этой самоотверженной женской жизни, если вдуматься в нее и понять всю ее высоту и правду.

ЗАДОНСКИЙ ЮРОДИВЫЙ АНТОНИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

Уже не один раз в этой книге упоминалось о лицах, избравших для спасения души тяжкий путь юродства Христа ради.

Люди мира не понимают этого пути, и подвижники истинного "Христа ради юродства" встречают с их стороны одни глумления и осуждения. Постараемся же поглубже вдуматься в сущность подвига юродства.

Подвиг этот основан на двух, так сказать, началах: бесконечной скорби по утраченном рае и горячем желании смирить себя.

Человек создан для вечного блаженства. Одаренный величайшими дарами, сотворенный "по образу и подобию" Божию, он назначен был к величайшему уделу и поселен в раю, где жизнь его шла в невыразимых духовных радостях. И грехопадение лишило его той благословенной жизни, врата рая закрылись для него, он осужден на муки земного существования, и в утешение дано ему обетование о приходе Спасителя мира.

После нескольких тысячелетий ожидания пришел Искупитель, Своею смертью попрал смерть, внесенную в мир грехопадением первого человека и открыл ему райские двери.

И, казалось бы, что теперь весь род человеческий с особою силою должен стремиться к этой маячащей вдали цели: приобретению путем светлой жизни и благодати Царствия Божия, и в этом стремлении своем забывать о внешних, временных, скорогибнущих благах. Но именно о небе, а не о земле чаще всего забывают люди, и стремятся к земным целям, точно вечно будут жить здесь, точно на земле все не приходит к одному неизбежному концу: смерти.

Они ради приобретения богатства готовы на всякое нечистое дело; они ненавидят друг друга, видя во всяком врага и помеху для достижения своих низменных целей, а жаждою безумных удовольствий уподобляются людям, которые стали бы плясать дикие пляски на краю бездонного обрыва.

В противоположность им, юродивые полны одной памятью о рае для которого были созданы, но которого лишены, и ничто не может их утешить. Все земное не имеет для них никакого обаяния, и все земное они распинают в себе.

Люди безумно жаждут денег, денег и денег. А эти презирают их. Одна богатейшая женщина, известная ревностью к людям Божиим, став на колени пред одним подвижником сказала ему: "Чем мне утешить тебя? Не пожалею для тебя и миллиона!" — "Вот, чем нашла, — отвечал старец: — на что мне этот навоз".

Люди любят пышность; сколько из них стараются затмить пышностью один другого! А эти полны жаждою убожества

во всем. Свои, оскверненные грехами, тела люди прикрывают роскошными одеждами, а изможженое трудами и подвигами поста тело этих еле прикрывает нищенское рубище.

Люди ищут, чтоб их величали другие люди, жадно гонятся за земной славою, а эти жаждут насмешек, всяких унижений.

Нося в душе безусловную правду, они бывают глубоко оскорблены теми лживыми внешними выражениями несуществующей в большинстве случаев приязни, которыми люди прикрывают взаимную ненависть. У них же наоборот. Сердце их полно сочувствия к людям, а внешнее обращение грубо.

И так проходят они через жизнь, беря от нее только тягости и не желая заглушать великость тоски своей по утраченном рае теми ничтожными по сравнению с вечностью побрякушками, которыми люди тешат себя.

Другая основа подвига юродства — смирение.

Мы погибли чрез гордость, зараженные от искусителя желанием "стать, как боги".

И вот, это чувство с бесконечною силою юродивые распинают в себе.

Отрекаясь от богатства, всяких достоинств земных, от семьи, родства и знакомства, они становятся бездомными скитальцами и вольной волею ищут, чтоб их уничижали и гнали. Вечно живым в душе их стоит крест, и на нем распятый Богочеловек, и память о заушениях, оплеваниях, бичевании, которое переносил Он, дает им жажду ради Него ежечасно терпеть на земле гонения.

Итак непонятые, гонимые, одинокие в распаляющей их ревности по Боге проходят они земной путь — путь изгнания, стараясь греть страдающих, обличать несправедливости сильных земли.

Труден путь этот, и немного истинных "Христа ради юродивых" насчитывает Православная Церковь. Но все они были одарены величайшими дарами благодати.

Великий Царьградский Андрей Христа ради юродивый был свидетелем того явления Богоматери, в память которого установлен праздник Покрова. Московский Василий Блаженный, бесстрашный обличитель Грозного, еще при жизни являлся, будучи в Москве, на Каспийском море, спасая от гибели во время бури Персидских куппов, узнавших его позже, когда они пришли в Москву. Находясь в царских палатах, заливал пожар в Новгороде [15] .

15

Однажды царю вздумалось пригласить Василия Блаженного на свои именины. Подносили заздравную чашу. Юродивый три раза принимал ее и выливал за окошко. Иоанн прогневался, думая, что этим юродивый выражает презрение к царю. "Не кипятись, Иванушка, сказал тогда св. Василий: надобно было заливать пожар в Новгороде, и он залит". Тогда послан был нарочный в Новгород, и оказалось, что блаженный сказал правду.

К лицам, спасавшимся путем искреннего юродства принадлежит и схороненный в Задонске Антоний Алексеевич.

Он родился в бедном селении Задонского уезда, Клиновом, в семье крепостных — Алексея и Екатерины Монкиных.

Когда ему было семь лет, он во время сильной бури, разразившейся над Клиновым, пропал из родительского дома и найден был чрез три недели в поле у ручья, где он питался это время росшим на берегу горохом. Когда его стали расспрашивать, зачем он скрылся — он или молчал, или отвечал совсем неподходящее. Тем началась его жизнь юродивого, продолжавшаяся свыше ста лет.