Русские поэты. Предсказанный уход

Шаповалов Олег

Худая «немка» и дама с лорнетом

Есенин вовсе не был, как кто-то может подумать, этаким наивным пареньком, недотепой с гармошкой, сочиняющим вирши, пастушком из рязанской деревни.

Вполне прагматичный молодой человек, себе на уме, знавший, чего он хочет от жизни и как этого добиться. Добился действительно многого.

Послушайте, как Есенин читает свои стихи (особенно монолог Хлопуши из поэмы «Пугачев») – граммофонные записи переведены в цифру и есть в Инете.

Звучит сильно, мощно. Посмотрите кадры кинохроники. Это будут штрихи к портрету уверенного в себе, мощного человека, не простачка и не слабачка из кабачка.

В обеих столицах он быстро обзавелся полезными знакомствами в литературных и прочих кругах. Когда в 1916-м Есенина призвали в армию, он отправился не на фронт в окопы, а по протекции влиятельных друзей-приятелей попал в Царское Село, где стал служить в госпитале санитаром. Вскоре рядовой Есенин уже выступал с чтением своих стихов перед императрицей, княжнами, патронировавшими госпиталь, и другими членами царской семьи. Несколько стихотворений им посвятил. Был похвален и одАрен.

За спиной же (по воспоминаниям поэта В. Рождественского, опубликованным

в 1946 году) якобы рассказывал в декабре 1916-го про обстановку в дворцовом госпитале Царского Села: «Место неплохое, беспокойства только много… И пуще всего донимают царские дочери – чтоб им пусто было. Приедут с утра, и весь госпиталь вверх дном идет. Врачи с ног сбились. А они ходят по палатам, умиляются. Образки раздают, как орех с елки. Играют в солдатики, одним словом. Я и «немку» (то есть императрицу Александру Федоровну. – О.Ш.) два раза видел. Худая и злющая. Такой только попадись – рад не будешь. Доложил кто-то, что вот есть санитар Есенин, патриотические стихи пишет. Заинтересовались. Велели читать. Я читаю, а они вздыхают: «Ах, это все о народе, о великом нашем мученике-страдальце…» И платочек из сумочки вынимают».

Тем не менее сборник своих стихов «Голубень» Есенин собирался посвятить именно «немке». И не просто посвятить, а с верноподданической надписью на книжке – «благоговейно посвящаю». Но грянула революция, и цензура такое в книгопродажу не пропустила (несколько экземпляров с посвящением все же сохранились у букинистов).

Конец ознакомительного фрагмента.