Русские поморы на Шпицбергене

Обручев Сергей Владимирович

Книга Равенстейна (Ravenstein, 1908) сразу подсказала мне несколько новых путей для исследования и пробудила новые мысли и соображения. Посвящена она жизнеописанию М. Бехайма («богемца») — известного создателя первого сохранившегося до нас глобуса, который был сделан М. Бехаймом в 1492 г. в Нюрнберге. В его изготовлении принимал участие и Иероним Мюнцер — доктор медицины и географ, которому Равенстейн посвятил также несколько страниц. Равенстейн поместил в своей книге и письмо Мюнцера королю португальскому Жуану II, датированное

14 июля 1493 г. Мюнцер предлагал Жуану II от имени Максимилиана I, короля Римского, организовать плавание к берегам Катая через Атлантический океан и в качестве участника экспедиций (как представителя Максимилиана) называл М.

Бехайма.

К сожалению, интересующая нас фраза о князе Московии, хотя и приведена полностью, но не заключает ничего такого, что может решить вопрос об острове Гренландия и о его положении. Но у Равенстейна указано, где опубликован старинный португальский перевод письма, с которого сделан английский перевод. Холанд, как выясняется, в своих выводах о письме Мюнцера многое заимствовал у Равенстейна. В частности, Холанд также отрицательно отнесся к тому, что Иван III (в то время великий князь московский) мог быть повелителем колонии в Гренландии. Равенстейн в примечаниях к письму Мюнцера писал: «Иван III, умерший в 1505 г., сделал большие территориальные завоевания, но никогда не приближался к Гренландии». Гипотеза о том, что фраза эта относится к экспедиции Скольвуса, также заимствована у Равенстейна: «Это может относиться к путешествию Сколни [3] из Колно, который в 1476 г. по приказу Кристиана I датского побывал в Гренландии».

3

У Равенстейна "Szkolny" — по-польски надо читать "Школьны".

Мюнцер-Монетариус постепенно приобретал живые черты. У него появилась биография: я узнал о его поездке в Португалию в 1494 г., о встречах там с королем Жуаном II и с тестем Бехайма. Но вопрос о многозначительной фразе из его письма по-прежнему оставался темным. Можно ли доказать, что речь идет совсем не о Гренландии, а о Шпицбергене — Груманте или Груланде русских поморов?

Необходимо было изучить первоначальный португальский перевод письма и тот латинский оригинал первой его половины, который в начале этого века открыл Р. Штаубер в Мюнхене. И надо поискать, нет ли у немецких историков каких-либо более детальных сведений о Мюнцере. Может быть, у них я открою что-либо о связях Мюнцера с московитами, у которых он мог узнать о поселениях на Груманте?

Первые издания португальского перевода мне увидеть, конечно, не удалось: издание начала XV в., о котором пишут европейские и американские историки, хранится в одном-единственном экземпляре в Эворе, бывшей столице португальских королей. Другое издание (тоже начала XV в.) было найдено в начале нашего века также в одном только экземпляре в Мюнхене. Приходится довольствоваться повторным воспроизведением португальского текста в монографиях Равенстейна, Харриссе и Виньо и у немецких исследователей.

Латинский оригинал первой половины письма, найденный немецким библиографом Р. Штаубером, не содержит нужной нам фразы — текст обрывается на середине. Португальский перевод очень важен для нас: Гренландия названа в нем Груланда (Grulanda), т. е. в необычной для карт того времени транскрипции, очень близкой к русскому названию Шпицбергена.

Этот этап исследования открыл новые пути для поисков. Требовалось изучить карты севера XV и XVI вв. и установить, не отразились ли в них сведения Мюнцера о Груланде — либо в рисовке островов, либо в названиях Гренландии. Необходимо было изучить связи Нюрнберга с Московией. Очень важно было выяснить: почему Мюнцер написал это письмо — ведь в марте 1493 г. Колумб уже вернулся из своего первого путешествия. Все это вызывало необходимость продолжать поиски материалов о Мюнцере и Бехайме.

Так все более и более расширялась тема, вначале ограниченная одной фразой из письма XV в.!

Было бы интересно изложить материалы, обнаруженные мною, в том порядке, как я с ними знакомился. Это позволило бы читателю как бы самому пройти весь путь исследователя. Но факты удавалось находить в таком

беспорядке и часто в таком отрывочном виде, что такая передача их носила бы очень сумбурный характер. Приходится изложить их в окончательном, систематизированном виде, к которому я пришел после трех лет поисков.

Кто же такой Монетариус-Мюнцер

Немецкий врач, житель Нюрнберга Хиеронимус Мюнцер подписывался в своих латинских письмах и статьях, а иногда и в немецких, Иероним Монетариус, переводя по обычаю Возрождения свою фамилию на латинский язык. Чаще фамилия его писалась Munzer, но встречаются и написания Miintzer и Munzmeister («чеканщик монеты»); в упоминаниях о Мюнцере встречается даже латинское прозвище montanus, что придает уже совсем другой смысл фамилии («горный»).

Мюнцер привлек к себе внимание исследователей в середине прошлого века, когда Ф. Кунстманн — немецкий ученый, занимавшийся историей открытия Америки, — опубликовал большую статью о нем в изданиях Баварской Академии наук (Kunstmann, 1854). Статья эта содержала, кроме биографии Мюнцера, краткое изложение его латинской рукописи — дневника путешествия 1494 г. в Испанию, Португалию и Францию и латинский текст приложенной к этой рукописи сводки Мюнцера о плаваниях португальцев к берегам Западной Африки.

Но особенный интерес к Мюнцеру вызвало его письмо Жуану II, широкое использование которого началось лишь на рубеже XIX и XX вв., особенно в полемике об источнике космографических идей Колумба. Так, антиколумбисты пытались использовать письмо Мюнцера для доказательства утверждения, что истинным инициатором и источником сведений о пути в Катай через Атлантический океан был М. Бехайм. К этому мы вернемся ниже.

В начале нашего века немецкие историки собрали новые сведения о жизни Мюнцера. Особенно плодотворными оказались исследования крупнейшего знатока истории открытия Америки и картографии той эпохи Йозефа Фишера. Он чувствовал особую симпатию к Мюнцеру как к земляку: оба они родились в Фельдкирхе в Форальсберге — горном районе, ныне входящем в состав Западной Австрии. Фишер потратил много времени, чтобы отыскать на родине Мюнцера и в Баварии документы, содержащие сведения о его жизни. Между прочим, он обнаружил список 76 книг, подаренных Мюнцером библиотеке Св. Николая в Фельдкирхе (ныне исчезнувших), и установил ряд других интересных фактов.

Й. Фишер, католический патер, с 1881 по 1929 г. преподаватель географии и истории в католической гимназии в Фельдкирхе, опубликовал в 1916–1919 гг. в местных провинциальных изданиях ряд статей о результатах поисков документов о Мюнцере (Fischer, 1916, 1919).

Не менее ценными были исследования венского историка Е. П. Гольдшмидта, который в 1914–1917 гг. занимался изучением собраний инкунабул в частных библиотеках Австрии с целью составления их полного описания. В июле 1916 г. он работал в библиотеке замка Никольсбург князей Дитрихштейн в Моравии (Чехословакия). Эта библиотека заключала более 600 инкунабул, ранее весьма поверхностно и неточно описанных. Изучая их, Гольдшмидт с изумлением отметил, что большое количество этих первопечатных книг происходит из библиотеки Мюнцера и многие из них носят его пометки о времени покупки или его замечания на полях. Путем тщательного изучения ученый установил, что 165 статей и книг и 7 рукописей (переплетенные примерно в сотню переплетов) библиотеки замка принадлежали Мюнцеру.

Гольдшмидт использовал заметки на книгах Мюнцера для пополнения его биографии и издал ее в 1938 г. вместе с подробным описанием всех книг мюнцеровской библиотеки, включив в свой каталог и список утерянных 76 книг, пожертвованных Мюнцером в библиотеку Фельдкирха. Это наиболее полная и подробная биография Мюицера (Gold-schmidt, 1938). Отдельные статьи о нем были опубликованы А. Руландом и В. Лохнером (Ruland, 1854, 1856, 1860).

В 1934 г., как видно из предисловия Гольдшмидта, эта замечательная библиотека, в которой, кроме книг Мюнцера, хранились главным образом книги его зятя Иеронима Хольцшуэра, была распродана с аукциона в Швейцарии и рассеялась «по всем ветрам».