Русские солдатские сказки
Шрифт:
Вот схватились царь с солдатом – для иноземцев-то дело невиданное! А Пётр Алексеевич и сам силой немерянной наделён был, и в поединках толк знал. Теснят они друг друга на равных. Но только лишь солдат одолевать начал, как подумалось ему: негоже, мол, перед царицей да перед иностранцами великого царя позорить. Разжал он маленько руки – и тут же на лопатках оказался.
Все вокруг кричат:
– Виват
– Э, нет, – остановил их Пётр. – Так не пойдёт. Ты, солдат, нарочно мне поддался, а я этого не люблю. Борись честь по чести! Ну-ка, давай ещё.
Снова сцепились – и опять не посмел солдат царя-батюшку при всех на пол опрокидывать. Опять уступил.
Тут уж государь разгневался не на шутку:
– Ты что ж это, чёртов сын, скоморошничаешь? Изволь в полную силу ломить, а то вместо награды плетей огребёшь.
– Так ведь присяга, ваше величество… – начал было солдат.
– Не болтай чепухи! – горячится Пётр. – Я над всеми твоими командирами командир, посему приказываю: не смотреть, что с царём борешься, а бороться во всю мочь – и ты моего приказа ослушаться права не имеешь!
– Так точно, ваше императорское величество! – вытянулся во фрунт солдат. – Приказ – он завсегда приказ.
И только они в третий раз сошлись, как солдат ухватил его величество под микитки, да и приложил к паркету лопатками.
Царь хоть и проиграл, а доволен.
– Вот это другое дело, – говорит. – Ну, теперь проси, чего хочешь – ни в чём отказа не будет.
Вспомнил тут солдат совет старичка с дровами.
– Осмелюсь доложить, никаких наград мне не нужно, кроме солдатского ранца из вашей царской кладовой.
Вскинул брови Пётр.
– И кто ж тебе про него рассказал? Есть такой ранец. Я и сам не ведаю, в чём его секрет, знаю только, что вещь не простая… Впрочем, я слово своё сдержу.
И велит генералам, чтоб ранец из кладовой доставили.
– А коли ты такой умный, – говорит царь солдату, – поставлю-ка я тебя казну мою охранять. Повадился, понимаешь ли, какой-то разбойник по ночам, и нет на него управы.
Заступил солдат на новую службу. Как стемнело, прибыл на казённый пост. Ходит взад-вперёд да от нечего делать думу думает. А ранец при нём.
«Какой же, – думает, – в том ранце секрет, о котором старичок умолчал?»
Как ни вертел ранец, как ни крутил – ни до чего не додумался. От досады забарабанил по нему пальцами – и на тебе! Выскочили из него два небольших мужичка в красных рубашках, оба на одно лицо.
– Вы кто
– Мы – два братца из солдатского ранца, – отвечают мужички. – Кто ранцем владеет, тому и служим.
– Вот оно что! – обрадовался солдат. – Ну, старичок, удружил, лучше и не придумать.
– Что прикажешь? – спрашивают братья. – Всё исполним в точности и мигом.
– Чего без нужды трудиться, – отвечает солдат. – Сидите покуда в ранце, а как понадобится, я постучу.
Настала полночь – самая воровская пора. А вот и сами воры, да не простых кровей – боярских. Царь Пётр в то время бояр поприжал, вот трое из них и пристроились государеву казну щипать, благо у них ещё с прежних времён ключи от замков сохранились.
Вот уж какую ночь они царёво золотишко таскают, а тут оказия – солдат на часах!
– Что ж теперь делать? – расстраивается один боярин.
– Да-а, с таким здоровенным не то что втроём – вдесятером не управишься, – печалится другой.
А третий присмотрелся к солдату и ахнул.
– Знаю, – говорит, – я этого дуболома. Он намедни самого царя в схватке одолел перед царицей и послами иноземными…
– Вот через это самое мы его и возьмём! – порешили все трое.
И на другой день, пока солдат от караула отдыхал да мундир свой латал, прибежали бояре к царю, пали в ноги.
– Дозволь, великий государь, правдивое слово молвить!
– Дозволяю, – кивнул Пётр.
– На нас, верных твоих слуг, напраслину плетут, со свету сживают, а меж тем простолюдины да солдатня совсем совесть забыли – тебя, батюшку нашего, почитать перестали, насмешки строят!
– Что-то я не уразумею, о чём речь! Прямо говорите, кто в неуважении замечен?
– Да чего далеко ходить – твой новый караульный по всей столице похваляется: дескать, самого царя одной левой уложил!
– Ну, так ведь и вправду уложил, – нахмурился Пётр.
– Так-то оно так, да ведь он, нечестивец, ещё и насмехается – царь наш, говорит, еле на ногах стоит, как это он целой страной править может?
Ясное дело, не выдержал Пётр Великий, услыхав про этакое глумление.
– Ах он, собачий сын! Я его наградил, к почётной должности приставил, а он меня срамить вздумал, да ещё и бунтовские речи заводит!.. Эй, стража, надеть на дерзкого колодки да сунуть в сырой подвал, а завтра сам разбираться с ним буду!