Русские святые

Карцова), монахиня Таисия

Шла она сначала успешно: алеуты крестились тысячами. Прп. Герман жил и работал на кухне в хлебной. На Валааме сохранились его письма к о. Назарию, в которых он говорит о необычайной апостольской ревности иеромонахов. О себе он пишет так: «Ваших отеческих ко мне благодеяний не изгладят из моего сердца ни страшные непроходимые сибирские места, ни леса темные, ни быстрины великих рек не смоют, даже грозный океан не смоет чувств оных. Я в уме воображаю любимый мною Валаам, на него всегда смотрю через великий океан...» 

Между тем сказалась воля Божия: в 1799 г. иеромонах Ювеналий, перебравшийся на материк на Аляску, был мученически убит дикарями и в том же году архимандрит Иоасаф, возведенный уже в сан епископа в Иркутске, на пути в свою епархию потонул во время кораблекрушения с несколькими своими сотрудниками.

Другие миссионеры с годами или вернулись в Россию, или умерли. 

Оставшись один, прп. Герман поселился на небольшом лесистом острове, называвшемся Еловым, отделявшемся от Кадьяка проливом, и начал суровую жизнь. Сначала он жил в пещере, но потом назначил ее местом своего погребения, а для себя построил небольшую келью. Около нее он развел огород. Питался он раз в день небольшим количеством рыбы и овощей. Одевался он в рубашку из оленьей кожи, подрясник и рясу. На голове он носил клобук, а на груди — железный крест 15 фунтов весом. Сейчас этот крест сохраняется в Кадьякской церкви. Ту же самую одежду он носил до самой смерти. Спал на скамье с изголовьем из кирпичей, причем все это было прикрыто оленьей шкурой. Одеялом ему служила доска, которой, по его завещанию, был закрыт его гроб. 

Его ученик алеут Игнатий Алигьяга говорил: «Да, трудную жизнь вел Апа (дедушка, как звали его алеуты), и никто не может жизни его подражать!» Прп. Германа спрашивали: «Как вы можете жить один в лесу?» Он отвечал: «Нет, я там не один! Там Бог, а Он везде! Там Его святые ангелы! Разве можно скучать с ними? С кем радостнее беседовать — с людьми или с ангелами? Конечно с ангелами!» 

Бедных алеутов преподобный любил нежно, как детей, и всегда о них заботился и за них заступался. И они любили его и верили ему. 

Суровая жизнь и непрестанная молитва открыли в нем многие благодатные дары: он ясно видел скрытые человеческие мысли. Поэтому и его духовным детям легко было открывать ему свое сердце. Алеуты приходили к нему толпами — мужчины, женщины, дети — за советом, наставлением, молитвой, помощью в беде, заступничеством перед властями. Всех он успокаивал и утешал. Особенно его любили дети; они сбегались к нему, а он их ласкал и угощал лакомствами и крендельками, которые сам для них пек. 

Когда остров Кадьяк постигла страшная эпидемия, прп. Герман переселился туда, ухаживал за больными, молился с ними и приготовлял их к переходу в вечность. Священником он не был. Через месяц мор кончился, но осталось множество сирот. Для них преподобный устроил на Еловом приют и употреблял на него все средства, которые мог заработать. Он учил детей Закону Божию и церковному пению, а девочками занималась духовная дочь его София Власова — креолка, которая для этого поселилась на Еловом. По воскресеньям и праздникам собирались к святому старцу алеуты: кто-нибудь из детей читал молитвы, а Апостол и Евангелия — сам прп. Герман и объяснял прочитанное. Все слушали с напряженным вниманием. Пели дети, и пели очень хорошо. 

Много горя доставила прп. Герману Торгово-промышленная компания, управлявшая колонией. Это были грубые и жестокие люди, искавшие только наживу. С бедными беззащитными алеутами они обращались бесчеловечно. Сразу же по своем приезде миссия стала на защиту местного населения. Этим можно объяснить ее успех в деле обращения его в христианство. То же делал и прп. Герман и наживал себе этим много врагов и неприятностей. Но он не обращал на это внимания. Его благодарному влиянию подчинялись не одни простосердечные и доверчивые алеуты, но и русские, часто не имевшие никакого понятия о христианской жизни и заповедях. Управитель колонии Яновский, неверующий и вначале враждебно относившийся к старцу человек, под мудрым и благодатным влиянием прп. Германа изменился до неузнаваемости и стал его духовным сыном. К каждому его слову он относился с благоговением. Овдовев, Яновский принял монашество в Тихоновой пустыни Калужской епархии. Дочь его, монахиня, написала портрет прп. Германа. 

Яновский рассказывает, что однажды пришел на Кадьяк русский военный корабль и преподобного пригласили для беседы с офицерами, Их было более 25 человек. Все они были люди светские и образованные. Прежде всего преподобный поставил им общий вопрос: «Господа, что вы любите больше всего и что каждый желает для своего счастья?» Ответы

были все в одном духе: одни желали богатства, другие — славы, третьи — красавицу жену, иные — командовать прекрасным кораблем... Святой старец сказал: «Не правда ли, что ваши желания сводятся к тому, что каждый желает того, что он считает наилучшим и наиболее достойным любви?» Они ответили: «Да, это так!» Он продолжал: «Не скажете ли вы все, что не это лучше всего и все превосходит, а наиболее достоин любви Господь наш Иисус Христос, Который создал нас, дал всему жизнь, питает и любит всех, Который сама Любовь и есть прекраснейший из людей? Не должны ли мы любить Его больше всего и искать Его?» Все сказали: «Конечно да! Это само собой разумеется!» Тогда святой старец спросил: «Но любите ли вы Бога?» Они все ответили: «Конечно, мы любим Бога! Как можно не любить Бога?» Святой старец возразил: «А я, грешный, сорок лет стараюсь любить Бога и не могу сказать, что люблю Его совершенной любовью! Если мы кого-нибудь любим, мы всегда помним его, стараемся его радовать, день и ночь думаем о нем. Так ли вы, господа, любите Бога? Часто ли обращаетесь к Нему? Всегда ли помните о Нем? Молитесь ли Ему всегда и исполняете ли Его святые заповеди?» Собеседники должны были признаться, что нет. «Для нашего блага и для нашей пользы, — заключил святой старец, — обещаем по крайней мере стараться любить Бога больше всего другого и исполнять Его святую волю!» «Мы были безответны перед ним», — рассказывал Яновскому капитан — командир корабля. 

Влияние прп. Германа простиралось даже на животных. Около его кельи жили горностаи. Эти зверьки отличаются своей пугливостью. Но они прибегали к прп. Герману и ели из его рук. Видели, как прп. Герман кормил медведя. 

Раз океан разбушевался так, что волны грозили затопить остров. Жители в ужасе сбежались к преподобному. Но он вынес икону Божией Матери, поставил ее пред надвигавшимися волнами, а сам преклонил колена. После краткой молитвы он сказал: «Не бойтесь, вода не пойдет выше того места, где стоит святая икона!» Так и случилось, а икону прп. Герман передал Софии Власовой и велел ей всякий раз, когда наводнение будет грозить острову, ставить ее напротив волн. София точно исполняла это, и волны всегда останавливались. 

Другой раз загорелся на острове лес. Прп. Герман вместе со своим учеником Игнатием провел длинную черту, вырывая на ней мох. Потом он сказал: «Успокойся, далее этой черты огонь не пойдег». И, приблизившись со страшной яростью к черте, огонь побежал вдоль нее и погас. Ни одно дерево за чертой не пострадало. 

Прп. Герман предсказал, что в Америке будег свой епископ. «Тридцать лет пройдет после моей смерти, — говорил он, — и тогда вспомнят обо мне!» Ровно через 30 лет, в 1867 г., валаамский игумен о. Дамаскин нашел его письма к игумену Назарию, и так память о прп. Германе воскресла. Он говорил, что на Еловом острове будет жить монах, подобно ему бегающий мира. И действительно, в келье его прожил 40 лет инок калужского Тихонова монастыря Герасим, который скончался в сане архимандрита в 1969 г. 

Прп. Герман предсказал, что хоронить его будут его ученики, жители Елового острова, без священника. Сбылось и это. Наступил день, когда он велел ученику своему Герасиму зажечь свечи и читать Деяния апостольские. Вдруг лицо его осветилось улыбкой, и он сказал, что Господь продлит его жизнь еще на неделю. Ровно через неделю опять по его приказанию свечи были зажжены, и Герасим стал читать Деяния. Тихо склонил прп. Герман голову свою на грудь Герасима, лик его сиял от радости, и он тихо отошел к Господу 13 декабря 1837 г., на 81-м году жизни. 

Месяц его не погребали: управитель колонии Кашеваров велел ждать, пока он не приедет со священником и не привезет гроб. Но разразилась такая буря, что ни Кашеваров, ни священник приехать не могли, а только через месяц с трудом привезли гроб. Так и погребли алеуты сами преподобного, по его предсказанию. Осталось еще сбыться его предсказанию об основании на Кадьяке монастыря. 

В 1841 г. будущий митрополит Московский Иннокентий, тогда еще миссионер, был застигнут бурей на пути на Кадьяк. Взглянув в направлении Елового, он сказал: «Если ты, отче Герман, обрел благодать у Бога, измени направление ветра». Через четверть часа на море наступила тишина. На могиле старца Германа благодарный путник отслужил панихиду.