Русские уроки японских коанов

Тарасов Владимир

Кейгу сказал: «Скажи ему, пусть уходит отсюда». Он не сказал, что не примет Китацаки. Тот мог бы ожидать, что Кейгу его всё-таки примет, хотя бы и попозже. Но слова «пусть уходит отсюда!» не оставляют надежды и дают понять, что Кейгу уверен в своей позиции и не переменит своего решения.

Однажды, отчитываясь в присутствии моего непосредственного начальника перед вышестоящим руководителем, я не мог удовлетворительно ответить на вопрос, почему я не выполнил некое конкретное задание. Не зная, как выйти из положения, я, неожиданно для самого себя, уверенно сказал: «Там не всё так просто!» Мой непосредственный начальник посмотрел на меня с демонстративным

удивлением. Но вышестоящий вдруг раздумчиво обратился к нему: «Да… он прав — там вопрос, действительно, есть!», и переменил тему.

Я так никогда и не узнал, что за вопрос там был, но был доволен, что всё обошлось. Очевидно, своей категоричной уверенностью (на абсолютно пустом месте) я навел его на мысль перепроверить собственную позицию. Возможно, что вопрос там действительно был, да я его не заметил, поскольку даже не приступал к выполнению этого задания по каким-то своим причинам.

Урок 43

Если мы хотим, чтобы другой человек уважительно принял нашу позицию и не пытался её изменить, необходимо заявлять её уверенно и недвусмысленно, так, чтобы от нас веяло правотой. Состояние внутренней правоты убеждает больше, чем логика.

Слуга с извинениями вернул карточку Китацаки.

Почему с извинениями? Потому, что слуга вынужден был передать не совсем вежливые слова правителю. Он не мог не передать эти слова, поскольку Кейгу сказал: «Скажи ему, пусть уходит отсюда!» Не просто сказал: «Пусть уходит отсюда!» Нет, он прямо поручил слуге: «Скажи ему, пусть уходит отсюда!» Не мог слуга ослушаться Кейгу. Ну как тут не вспомнить старинное правило: гонцу, приносящему дурную весть, отрубают голову. Как тут не извиниться! А с другой стороны, слуга находится под защитой Кейгу и не может не чувствовать этого.

«Это моя ошибка», — сказал правитель. Он не просто зачеркнул свою должность на визитке, а сказал о своей ошибке. Правитель оценил отказ Кейгу не как каприз, не как дерзкий вызов светской власти правителя, а как адекватную реакцию на его ошибку.

Кому же он сказал о своей ошибке? Слуге сказал. Почему он счел возможным объясняться со слугой? Потому что слуга — это не почтальон. Слуга в курсе всего происходящего. Он может внести ту или иную интонацию в слова, сказать о реакции другой стороны или промолчать. Своей манерой выполнения поручения он может способствовать ссоре, а может — примирению.

Слуга мог сказать правителю: «Учитель Вас не примет, уходите отсюда!»

Он мог сказать: «Кейгу не имеет дело с такими людьми, как Вы. Уходите отсюда!»

Он мог сказать: «Учитель просил передать, чтобы Вы уходили отсюда».

Он мог сказать: «Учитель просил передать, что он не имеет дело с такими людьми, как Вы. И что Вам лучше уйти отсюда».

И т. д.

Небольшое изменение текста или интонации его произнесения может повлечь за собой радикальную разницу в последствиях.

Как-то осенью перед очередной поездкой в Россию я попросил завуча нашей гимназии предложить старшеклассникам прийти в субботу, весело поработать метлами и граблями, чтобы убрать на территории гимназии опавшую листву, а потом попить чаю с учителями. Пошутить, посмеяться.

И уехал.

Когда вернулся, меня ждала письменная жалоба от гимназистов, что их понуждают бесплатно работать дворниками. Разбираясь с таким поворотом событий и имея со старшеклассниками открытые доверительные отношения, услышал от ребят, что завуч, передавая мои слова, от себя добавила: «Дело, конечно, добровольное; но вы сами понимаете!..» Возможно,

она только неловко пошутила, но они восприняли эти слова как попытку оказать на них откровенное давление.

Урок 44

При осуществлении контактов при посредстве даже маленького человека неправильно смотреть на него лишь как на технического исполнителя или как на почтальона, особенно в деликатной ситуации. Это не так. От того, как он выполнит роль посредника, зависит судьба взаимопонимания сторон.

Китацаки снова отправил слугу к Кейгу. В какой-то мере он рисковал. Если бы Кейгу вновь отказал в визите, правитель потерял бы лицо перед слугой. Раз уж он сказал об ошибке и исправил её, то, значит, уверенно претендует на то, что теперь его картина мира адекватна, и Кейгу непременно его примет. И он не ошибся.

— Спроси учителя снова, — сказал Китацаки. Назвав слуге Кейгу учителем, Китацаки тем самым обозначил роль, в которой он просит его принять, — роль ученика.

— А, это Китацаки? — воскликнул учитель. Он рад правителю как просто человеку. Что значит — просто человеку? Значит, рад как ученику. Для учителя на его территории — все ученики.

Когда я начинал водить автомобиль, то очень неважно себя чувствовал, когда меня останавливал автоинспектор. Потом обратил внимание, что когда он подходит ко мне со стороны не водительской, а пассажирской дверцы, ничего плохого не происходит, просто он просит его подвезти. Поэтому у меня при встрече с инспектором настроение менялось в зависимости от того, с какой стороны он ко мне направлялся: одна его роль огорчала, а другая — радовала. Радовала тем, что не огорчала.

Урок 45

Если мы показываем другому, что не готовы иметь с ним дело в определенной роли, то тут же надо показать свою готовность взаимодействовать в других ролях, и каких именно. Иначе может возникнуть персональная неприязнь.

Кейгу и Китацаки правильно поняли друг друга и теперь между ними, независимо от их социального положения, сложатся правильные и дружеские отношения. Когда стороны успешно справляются с неловкой ситуацией, сама эта неловкая ситуация служит на пользу их отношениям.

Большое количество управленческих поединков, проведенных со слушателями, четко выявило тенденцию: после жестких поединков их участники расстаются не недовольные друг другом, а наоборот, сдружаются. Люди, столкнувшись воочию с достоинствами и недостатками соперника, перестают друг друга опасаться и начинают больше друг другу доверять, поскольку теперь знают, что от человека можно ожидать в конфликтной ситуации.

Урок 46

Любую размолвку или некомфортную ситуацию следует не просто погасить или урегулировать, а тут же использовать её для улучшения взаимопонимания и укрепления отношений.

Все — лучшее

Когда Бандзан шел по рынку, он услышал разговор между покупателем и мясником.

— Дай мне самый лучший кусок мяса, — сказал покупатель.

— Все, что есть у меня в лавке, — лучшее, — ответил мясник. — Ты не сможешь найти кусок мяса, который не был бы самым лучшим.

При этих словах Бандзан обрел просветление.

КОММЕНТАРИЙ

Бандзан услышал разговор случайно. Мы не знаем, что он делал на рынке, но можно предположить, что роль покупателя была ему близка и понятна.