Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля
Шрифт:
В 1858 г. генерал Евдокимов овладел горной Большой Чечней, а князь Барятинский разбил силы Шамиля в Аргунском ущелье. В начале 1859 г. Евдокимов взял Ведено, где укрывался Шамиль. Тот с присущей ему прытью бежал с последними бойцами в высокогорный Дагестан. В июле русские солдаты смогли под огнем горцев переправиться через бурную Андийскую Койсу. В августе наши силы подошли к высокогорному аулу Гуниб, последнему пристанищу имама, — уходить тому было уже некуда. 26 августа добровольцы из Апшеронского и Ширванского полков вскарабкались по отвесному склону на вершину горы Гуниб и в короткой схватке уничтожили фанатичных мюридов.
Имамат был разгромлен. Значительная часть мюридов погибла, другая бежала за пределы империи. Весь Восточный Кавказ стал российским. Вскоре опустился занавес для боевых
Взятому в плен Шамилю пришлось скучать за чашкой чая и утренней газетой в российской провинции — русские, в отличие от цивилизованных европейцев-англичан, не собирались травить его мышьяком или каким еще ядом.
Кавказская война стала одним из пунктов обвинения, которое предъявляли российскому государству разномастные «борцы с империей», входящие подмножеством в великое множество борцов против России и русского народа. В годы войны 1994–1996 гг., которую вели полуголодные российские солдаты против дудаевских банд, в веселой Москве издавались массовым тиражом брошюры, где авторы упивались несколькими провалами русских войск на Кавказе в первой половине XIX в. Само собой, из бойкой московской прессы и брошюр, издаваемых грантоедскими фондами, нельзя было узнать ни про давнюю историю русских на Тереке и Сунже, ни про набеговое хозяйство «свободного Кавказа», ни даже про истребление и изгнание старинного русского населения из дудаевской бандитской республики. Станицы погибали молча, сообщения о творившемся там беспределе были в центральной прессе табуированы. [224]
224
Соколов-Митрич Д.Забытый геноцид // Известия. 28.01.2005.
Если бы Россия не покорила Кавказ в середине XIX в., это к своей пользе сделала бы другая держава — Турция, Персия, Англия. И крови было бы пролито не меньше. Учитывая, как эти страны умели решать проблемы с непокорными племенами и народами, можно полагать, что больше. Как бы то ни было, ни одна страна не стерпела бы конгломерата набеговых работорговых сообществ, мешающих освоению природных ресурсов и торговым коммуникациям.
В ходе покорения Кавказа российской армией было допущено немало ошибок. Но значительная их часть была связана вовсе не с жестокостью царских генералов и атаманов, а с гуманизацией военных действий. Отказ от системной борьбы, попытки точечными ударами обезглавить вражеские военные структуры или договориться с вражескими вождями приводили лишь к напрасным потерям русских сил и мирного населения как в станицах, так и в аулах. Только «запирание» противника и постоянное расширение зоны освоения, где селились русские казаки и крестьяне, позволило закончить Кавказскую войну.
Кровью и потом казаков, солдат, офицеров, волей императора Николая I Кавказ стал российским. Да, он стал менее свободным, если за свободу считать набег, захват в рабство, разбой, сексуальное насилие. (Не думаю, что «борцы с империей» хотели бы испытать это на себе.) На место такой «свободы» пришли порядок и законность. В «Записках из мертвого дома» Достоевским упоминается русский офицер, которого приговорили к смертной казни, замененной потом длительным заключением, за то, что он расстрелял горского князька, сжегшего русскую крепость. Думаю, что ничего подобного с английским офицером в колониях произойти не могло.
Кавказ стал частью быстро развивавшегося южнороссийского региона, который вскоре превратился в локомотив экономического роста всей страны, как Российской империи, так и СССР. Только за 1860-1880-е гг. в предгорьях Кавказа площадь пахотных земель увеличилась вдвое. [225]
С конца 1860-х гг. усиливается переселенческий поток на Северный Кавказ. Это было связано с окончанием войны и законом (1868), разрешающим приобретать в собственность усадьбы на казачьих землях. К середине 1880-х гг. число крестьян-переселенцев на Кубани составило 300 тыс. человек. Привлекательной для переселенцев была и западная часть Ставропольской губернии, в восточной же ее части правительство
225
Хобсбаум.С. 260.
На Северном Кавказе большинство новых переселенцев селились в качестве арендаторов на казачьих юртовых, запасных и офицерских землях, отчасти на частновладельческих и инородческих.
Непоследовательность в решении земельного вопроса для переселенцев была следствием либеральной политики правительства Александра II, в целом не благоприятствовавшей русским колонизационным процессам.
НА ВОСТОК
От Поволжья до Юкона
Колонизация Поволжья
Ранняя колонизация
В середине XVI в., в царствование Ивана Грозного, началось не только масштабное освоение Дикого поля, но также было прорублено «окно в Азию». На восток хлынул русский колонизационный поток. От Казани и Астрахани он докатился до Чукотки, Юкона, Уссури, Мавераннахра, Тянь-Шаня. А начинался этот великий восточный путь на берегах Волги…
Весьма далек от истины миф о том, что Поволжье было исконным местом обитания финских племен. Достаточно вспомнить индоевропейские Фатьяновскую культуру бронзового века и Именьковскую 4–7 вв. н. э.
Фатьяновская культура занимала территории Верхнего и Среднего Поволжья, Нижнего Прикамья. Основными занятиями фатьяновцев были скотоводство и подсечное земледелие. Антропологический тип — чисто европеоидный. Фатьяновцы были частично истреблены, частично ассимилированы финоязычными племенами, относящимися к Дьяковской культуре. Последние двинулись с востока, из Зауралья, с наступлением относительно холодного суббореального периода, вместе с таежными лесами.
То, что финоязычные приходили на индоевропейский субстрат, легко доказывается тем, что эти выходцы из Северо-Восточной Азии сменили свой антропологический типаж с лапоноидного на европеоидный, а также тем, что характерная для них Y-хромосомная гаплогруппа N1c1 была серьезно потеснена гаплогруппой R1a1, типичной для праславян и современных русских. В языках новых обитателей Волго-Камья оказалось много заимствований, относящихся к сфере скотоводства и земледелия, от носителей Именьковской культуры, говоривших, по мнению некоторых лингвистов, на славянском праязыке. [226]
226
Напольских В.Балто-славянский языковой компонент в Нижнем Прикамье в сер. I тыс. н. э. // http://www.archaeology.ru/Download/Napolskich/Napolskich_2006_BS_component.pdf
Достаточно нелепо и название «финские», прилепленное к волжско-пермским народам усилиями финляндских ученых-националистов. Предки мери, веси и муромы, мордвы, чувашей, мари, удмуртов, коми не жили в Финляндии, наверное, и потомки их жить там не будут.
Нижнее же Поволжье к области обитания финоязычных племен не относилось. Около 4 тыс. лет, начиная с эпохи поздней меди, это была часть ареала евроазиатских степей, где жили восточные индоевропейцы.
Климатический оптимум IX–XII вв., который сократил период замерзания рек и поднял уровень морей, открыл не только балтийско-черноморский путь, но и балтийско-каспийский путь — «из варяг в персы». С X в. на верхнюю Волгу пошли дружинники Рюриковичей, сочетавшие сбор дани с торговлей, сюда вливались потоки ильменских славян с северо-запада и мигранты из разоряемого степняками Черниговского княжества и Переяславского княжества. Вскоре этот край меняет название — уже не Мерянский, а Ростовский.